Жиль де Рэ - маршал Синяя Борода/Глава 2 Маршал

← Глава 1 Барон

"Жиль де Рэ - маршал Синяя Борода" ~ Глава 2 Маршал автор Zoe Lionidas

Глава 3 Алхимик →

Для того, чтобы понять дальнейшие события нам, дорогой читатель, придется вернуться на 24 года назад. Нашего героя еще нет на свете, да и отец его пока что молод и не помышляет ни о какой женитьбе. Зато этот памятный, 1380 год начинает собой один из самых трагических периодов в истории Франции, вне которого «феномен Жиля де Рэ» вряд ли мог созреть, и уж тем более развернуться во всю ширь своей не терпящей возражений натуры.

От сердцевины клубка…

Юный король и трое регентов

Итак, 1380 год. Скоропостижно, неожиданно для всех умирает молодой еще король Карл V Мудрый. В наследство старшему сыну остается Франция, практически очищенная от врага. Англичане оттеснены к самым границам, в их руках все еще остаются сравнительно узкие области на западной границе. Кажется, еще одно усилие, и война готова закончиться победой французов, тем более, что на английском престоле малолетний Ричард II – самое время поставить точку в затянувшемся споре.

Судьба распорядилась иначе. Старшему сыну короля, названному в честь отца Карлом, в том же 1380 году исполнилось 12 лет. Конечно же, самостоятельно править он не мог, и бразды правления оказались в руках трех королевских дядей. Нам стоит присмотреться к ним поближе.

Старшим из них был Людовик Анжуйский. Умный, красноречивый, храбрый солдат, сжигаемый огнем властолюбия; он с ранних лет горько сожалел о том, что судьба отвела ему роль второго сына короля, и всеми силами пытался исправить эту досадную ошибку. К чести Людовика следует сказать, что он (по-видимому) никогда не покушался на жизнь брата и племянников, но зато обратил внимание на неаполитанский престол, который в скором времени должен был освободиться за бездетностью Джованны I. Королеву обвиняли в убийстве собственного мужа, но, как это обычно бывает, претендентов на престол подобные мелочи не останавливали. Людовику удалось добиться того, что королева официально признала его своим сыном и наследником, но вожделенный престол еще нужно было завоевать. На пути к нему стояли сильные соперники, в первую очередь Карл Дураццо, дальний родственник королевы Джованны (его прабабка Маргарита была сестрой прадеда Джованны Карла II). Для войны требовались деньги, много денег, для создания боеспособной армии и долгого перехода из Парижа в Неаполь. Смерть старшего брата пришлась для Людовика очень кстати, за малолетством племянника старший регент мог сколь угодно запускать руки в королевскую казну. Молва уверяла, что едва лишь старший брат испустил дух, Людовик мошеннически присвоил себе 17 млн. золотых франков из королевской казны, но не удовольствовался этим, и угрожая смертью Филиппу де Савуази, исполнявшему обязанности главного казначея при покойном короле, понудил того выдать золото и серебро в слитках, драгоценности короны, а также золотую и серебряную посуду – немалую часть неприкосновенного запаса, представлявшего из себя резерв французской монархии.

Умирая, король взял с братьев слово, что они отменят т.н. «подымный налог», введенный им в последние годы царствования. Это был по сути своей, чрезвычайный сбор на военные нужды. Историки спорят о том, была ли оправдана подобная мера, или король попросту желал очистить совесть перед неминуемым концом, уже не заботясь о том, как его решение отразится на состоянии страны. Так или иначе, до Парижа новость докатилась в более чем искаженном виде: отмена подымного налога превратилась в кассацию налогов как таковых. Впрочем, дядья нового короля вовсе не собирались исполнять волю покойного, и вместо того, чтобы отменить старый налог, добавили к нему новый. В результате в столице вспыхнул бунт, известный нам под именем восстания майотенов (или молотобойцев), т.к. восставшим удалось взломать двери столичного Арсенала и вооружиться боевыми молотами из свинца. Не без труда Людовик Анжуйский сумел успокоить разбушевавшуюся толпу, в течение нескольких дней не позволявшую новому королю въехать в собственную столицу. Короткий бунт был подавлен, виновные казнены, и старший дядя короля, в сопровождении немалого обоза, везшего награбленную казну, отправился в вожделенный поход.

Назад он уже не вернется. Солдаты Людовика будут терпеть поражение за поражением, сам он в скором времени скончается от болезни, в последнем приступе совестливости завещав свое имущество французской короне, а престол Неаполя уже окончательно и бесповоротно перейдет к его сопернику. Однако, отсутствие этого ловкого политика во многом предопределит дальнейшие неудачи монархии.

Второй из дядьев, Жан Беррийский, прозванный Великолепным, к власти был достаточно равнодушен. Его снедала иная страсть: собрать в своих многочисленных замках самые ценные, самые редкостные, самые удивительные шедевры живописи, книжной графики, скульптуры и ковроткачества; а за недостаточностью таковых, нанять талантливейших мастеров, предоставив им практически полную свободу действий касательно своего ремесла. Надо сказать, герцог преуспел в достижении своей мечты, и действительно, мы можем быть ему благодарны за сохранение и создание удивительно красивыхпроизведений искусства, ставших для нашего времени эталонными образцами северного Ренессанса. С другой стороны, герцогские прихоти требовали безумных трат, удовлетворить которые могла разве что королевская казна. Просвещенный политик, тонкий знаток искусства, щедрый хозяин и меценат, герцог Беррийский был твердо уверен, что низшие классы – да что там говорить, вся страна – существуют единственно для удовлетворения потребностей и капризов его, как королевского сына. Как мы с вами помним, своими неуемными поборами, Жан Беррийский разорил богатейший Прованс, вызвав там нешуточное восстание, которое пришлось подавлять военной силой.

И наконец, младший из троих, Филипп Бургундский, прозванный Смелым, действительно был бравым рубакой, заслужившим себе славу на многочисленных полях сражений. Будучи подростком, он до последнего момента храбро защищал отца, Иоанна II, при Пуатье, (по рассказам английских солдат, мальчишеский голос не раз прерывал лязг мечей и копий, предостерегающе крича «Отец, отойдите налево! Отдойдите направо!» Также вместе с отцом, юный Филипп оказался в английском плену, однако, в скором времени сумел вернуться. Возможно, только к этому мальчику угрюмый король питал настоящую нежную привязанность.

В любом случае, умея хладнокровно смотреть в лицо смерти, и обладая в полной мере властолюбием старшего брата, Филипп Бургундский был никчемным политиком, жаждавшим власти, но не умеющим ею распорядиться.И уж совершенно беспомощным он себя проявит в средезапутанных придворных интриг. Но об этом мы с вами еще поговорим.

Неудивительно, что при подобных регентах, тянувших каждый в свою сторону, королевство управлялось из рук вон плохо, казна постоянно была пуста (вас это удивляет, читатель?) а юное величество развлекалось оленьей охотой, забавами и пирами. Трое дядьепо вполне понятным причинам желали, чтобы племянник как можно дольше оставался в стороне от государственных дел, однако, как гласит известная пословица, «всему хорошему когда-то приходит конец», особенно если для поддержания этого хорошего не затрачивать ни малейших усилий.

Регенты короны
Людовик Анжуйский - Неизвестный художник «Людовик Французский, герцог Анжуйский, король Неаполитанский и Иерусалимский». — Пергамент, гуашь. - XV в. - Предположительно конец XIV в. - Национальная библиотека Франции, Париж.	Жан Беррийский - Жан Лимбург «Январь» (фрагмент). - «Великолепный часослов герцога Беррийского». — Ms. 65 f. 1 - ок. 1410-1416 гг. - Музей Конде, Франция.	Филипп Бургундский. - Неизвестный художник фламандской школы «Филипп, герцог Бургундский». - Дерево, масло. - ок. 1500 г. - Хофбург, Вена.