Жиль де Рэ - маршал Синяя Борода/Глава 5 Легенда о Синей Бороде

← Глава 4 Осужденный

"Жиль де Рэ - маршал Синяя Борода" ~ Глава 5 Легенда о Синей Бороде автор Zoe Lionidas

Глава 6 Оправдание через пятьсот лет? →

Содержание 1 Сказка 2 Шарль Перро, автор сказки 3 Жиль де Рэ - прототип Синей Бороды? 4 Далекие предшественники 5 Превращение

Сказка

Синяя Борода и его супруга. - Уолтер Крейн «Синяя Борода и его супруга». - Гравюра, иллюстрирующая сказку. - Вторая половина XIX в.

Трагедия и страшный конец Жиля де Рэ остались в народной памяти, слившись и причудливо смешавшись с привычными для Бретани образами и сказочными мотивами, самым известным из которых стал сюжет о Синей Бороде.

Сказка эта каждому из нас знакома с детства. Страшный аристократ с синей бородой женится раз за разом, но через короткое время очередная жена пропадает без вести. В восьмой раз он берет за себя тихую скромную девушку, и отдает ей ключи от всех помещений замка, предупредив, однако, чтобы в одну из комнат она не смела заглядывать. Некоторое время новобрачная терпит, но любопытство берет верх, и заглянув в запретное помещение, она видит мертвые тела прежних жен Синей Бороды. От страха уронив ключ на пол, она понимает, что он испачкался в крови, но отмыть или оттереть заколдованный ключ уже невозможно, и строгий муж в тот же день узнает, что и новая супруга преступила запрет.

Выхватив меч, он приказывает ей приготовиться к смерти, но та затягивает исполнение приговора под разными предлогами, одновременно спрашивая сестру Анну, которая в этот момент находится на вершине башни «Едут ли братья?» (которые, по счастливой случайности как раз в этот день решили ее навестить. Как обычно бывает в сказке, все заканчивается хорошо, братья успевают вовремя, и злодей погибает, приняв заслуженную кару за все свои преступления.

Сказка, на старинный лад, заканчивается «моралью»:

Впервые в том состоянии, в каком мы знаем ее сейчас, сказка «Синяя Борода» появилась в издании «Истории и сказки прежних времен, сказки матушки Гусыни», вышедшая из печати в 1697 году (издатель – Клод Барбен). Как известно, сборник этот снискал такую популярность, что был переведен практически на все языки мира, а французский язык обогатился поговоркой «ждать будто сестру Анну» – т.е. ждать с огромным нетерпением. В начальном своем состоянии, сборник «Сказок матушки Гусыни» включал в себя следующие тексты:

1. Красная шапочка
2. Мальчик-с-пальчик
3. Спящая красавица
4. Золушка
5. Кот в сапогах
6. Рике с хохолком
7. Подарки феи
8. Синяя борода

Позднее к первоначальному изданию добавились «Гризельда или многотерпеливая маркиза салюсская», «Ослиная шкура» и «Потешные желания». Как известно, одну из этих сказок – «Рике с хохолком», автор, Шарль Перро сочинил сам, в основу прочих были положены некие «материалы». В некоторых случаях эти первоначальные источники легко поддаются обнаружению, так, например, история терпеливой Гризельды была прекрасно известна в Европе в изложении Джованни Бокаччо, однако, в интересующем нас случае, ситуация не столь очевидна.

Шарль Перро, автор сказки

Шарль Перро. - Филипп Лальман «Шарль Перро». - Холст, масло. - ок. 5 апреля 1671 - 13 мая 1672. - Версаль, Франция.

Прежде чем перейти к вопросу, был или не был наш герой прототипом злодея Синей Бороды, коротко о самом авторе сказок. Профессии «писатель» нет и не существовало, видимо, ни в какие времена. Шарль Перро, седьмой и последний ребенок Пьера и Пакетты Перро, как то часто бывает с младшими, силился не только догнать, но и превзойти своих братьев. Кстати сказать, у него был близнец – Франсуа, умерший в возрасте шести месяцев. Франко-итальянский исследователь Марк Сориано, отдавший много сил исследованию биографии и творчества Перро, полагал, что мотив «близнеца» преследовал писателя до конца жизни, порождая образы бесконечных зеркал, двойников, героев, действующих парой и т.д. Так это или нет, мы обсуждать не будем, желающим достаточно обратиться к первоисточнику.

Известно, что юный Перро был одним из лучших учеников католического коллежа Бове (заметим в скобках, одним из основателей которого был Кошон, судья и палач Жанны… как все же тесно смыкается история…) Получив в 23 года лицензию Орлеанского университета на адвокатскую практику на ниве гражданского и канонического права (или как принято было говорить тогда «обоих прав»), Перро недолгое премя подвизался на этом поприще, но оставил свою деятельность по настоянию старших братьев, чтобы в 1654 году окончательно превратиться в подручного при старшем из них – Жане Перро, генеральном контролере финансов Парижа.

В 1663 году молодому Перро удалось обратить на себя благосклонный взгляд генерального контролера (или как сказали бы сейчас, «министра») финансов – Кольбера, и надо сказать, очень вовремя. Год спустя, после уничтожения системы откупа, согласно которой сборщиками налогов выступали частные лица, которые получив для короля оговоренную сумму имели право грабить население уже ради собственного обогащения – Пьер Перро окончательно разорился и сошел с политической сцены. Однако, младший брат остался на плаву, и более того, был утвержден в должности инспектора королевской недвижимости. Более того, не желая отстать от Ришелье, основавшего Французскую Академию наук, Кольбер положил начало т.н. «Малому Совету» или «Малой академии», которая со временем превратится в «Академию надписей и изящной словесности»; в то время как бессменным секретарем этого нового учреждения станет, как вы уже догадались читатель, Перро-младший. Изначальной задачей этой «малой академии» было курить фимиам Людовику-Солнце и его семейству, изощряясь в сочинении прозаических и стихотворных похвал, од и каламбуров. Надо сказать, что Перро еще раньше успел достойно отметиться и на этом поприще создав такие «шедевры» как «Оду мира» (в 1659 году – в ознаменование мира с Испанией), «Оду женитьбе короля» (1661 г.), «Оду на рождение мсье Дофина» (1661 г.). На своем новом посту он продолжал строчить произведения того же плана, воспевая в стихах кардинала Мазарини, хорошо известного русскому читателю по романам Дюма, поэмы о балах и праздниках, устраивавшихся в королевском дворце, вирши в честь побед французского оружия во Франш-Конте, при Камбрэ и Монсе и т.д. Надо сказать, что трудолюбивый чиновник не забывал также о своих прямых обязанностях, надзирая за ремонтом восточного крыла Луврского дворца (которое, кстати сказать, поручил своему старшему брату Клоду), строительством парижской обсерватории, триумфальной арки в предместье Сент-Антуан, и т.д.

Короче говоря, карьера младшего Перро шла в гору, и он мог бы остаться одним из сотен дворцовых чиновников и мелких лизоблюдов, имена которых известны лишь профессиональным историкам, но, как то часто бывает «не было бы счастья, да несчастье помогло». В литературных делах Перро жестоко враждовал с известным поэтом Расином, создателем классицистической теории Буало и их приверженцами. Не будем входить в причины столь неприязненного взаимоотношения литераторов – опять же, любой желающий может открыть нужную литературу. Отметим лишь, что после смерти Кольбера в 1683 году и прихода к власти нового министра – Лувуа, младшего Перро без всяких разговоров вышвырнули из академии, не забыв лишить его полагающегося секретарю жалования. На несколько лет отойдя от дел, Перро занялся воспитанием сыновей, однако, не оставлял надежды вернуть себе королевскую милость. Ради этого он сочинил очередную оду «Пир богов по причине рождения герцога Бургундского», посвященной, конечно же, появлению на свет внука Людовика XIV. Изощряясь в лести и сервилизме, Перро неожиданно вспомнил о случайно услышанном разговоре: король обожает сказки! На этот путь будущего собирателя фольклора подвиг, не подозревая об этом Кольбер, при случае упомянув, что юный король, когда в семилетнем возрасте ему пришло время от нянек перейти под патронат мужчин, горько жаловался, что некому более рассказать ему об «Ослиной шкуре», т.к. под звуки этой старинной сказки он привык засыпать.

Не забывая об одах и поучениях (а двор в это время рьяно прониклся духом христианского смирения, которое принесла с собой новая фаворитка – а позднее, и тайная жена короля – мадам де Ментенон), Перро за шесть последующих лет (1691-1697) создал известные нам сказки в стихах и в прозе, посвятив свой первый сборник «Мадемуазель», т.е. дочери Филиппа Орлеанского. Как известно, сборник этот сделает его знаменитым, и останется жить, в то время как все прочие писания будут давно и благополучно забыты.

Жиль де Рэ - прототип Синей Бороды?

Атенаис де Монтеспан. Возможно, память о связанном с ней громком скандале заставила Перро изменить сюжет своей сказки. - Школа Пьера Миньяра «Франсуаза-Атенаис де Монтеспан». - Холст. масло. - 1670 г. - Музей Версальский дворец и Трианон. - Версаль, Франция

Остановимся на этом, и зададимся следующим вопросом: использовал ли автор при написании своей, явно литературной сказки, и был ли вообще знаком с историей Жиля де Рэ, а если да, почему он остановился на ее передаче в форме истории об аристократе-женоубийце, хотя как автор литературной сказки, и отнюдь не собиратель фольклора (тогда и понятия такого не было!), мог свободно варьировать сюжет?

На первый вопрос можно с долей уверенности ответить, да, мог быть знаком. Семья Перро была родом из Тура, эти места находятся сравнительно недалеко от Бретани, память о жизни и смерти Жиля де Рэ сохраняется вплоть до нынешнего дня. Сам процесс Жиля никогда не был тайным, более того, он свободно распространялся в списках, уже в XVI веке, а в последующие два столетия количество этих списков выросло до такой степени, что историки затрудняются с точностью его определить. До настоящего времени сохранилось около 20 копий, две их которых принадлежали кардиналу Сезару д’Эстре (коллеге Перро по Академии), а также государственному советнику Николя-Жозефу Фуко. Да и сам Перро, как специалист в области права, не мог не располагать сборником судебных решений прошлого – подобные сборники использовались в качестве прецедентов для вынесения судебных решений. В них достаточно часто входил процесс Жиля.

Но если это так, почему все же Перро предпочел для главного злодея в своей сказке форму убийцы жен? Пытаясь ответить на этот вопрос, новейший биограф нашего барона – Матеи Казаку предполагает:

1. В те времена у всех на слуху было т.н. дело о ядах, скандализировавшее французский двор. Дело в том, что многолетняя фаворитка Людовика, маркиза де Монтеспан, не желая смириться с судьбой отставленной пассии, пыталась вернуть себе расположение короля многочисленными способами – как подсылая отравленные перчатки его новой возлюбленной, так и с помощью т.н. «черных месс». Под этим именем в XVII веке полагали одну из форм старинного заклинания дьявола. Для того, чтобы нечистый дух благосклонно отнесся к просьбе нового адепта, в жертву ему приносили младенцев. Дело это обернулось грандиозным скандалом и множеством казней и ссылок, напоминать о нем, даже в литературной форме было как минимум, неосторожно.
2. Гомосексуальными наклонностями отличался Филипп Орлеанский – младший брат короля. Однако, если во времена Жиля подобные поползновения порой карались смертью, в развращенном XVII веке, это уже никого не удивляло. Окружив себя юными «любимцами», герцог развлекался в свое удовольствие, не обращая внимания на жалобы покинутой супруги. Лишнее напоминание об этом могло также обернуться для литератора королевской немилостью.

Так это или нет, можно спорить долго. Не желая вдаваться в подобные перипетии, автор предпочитает закончить известным выраженим Платона «а далее, пусть каждый думает как хочет».

О том, что в народной памяти образ вполне реального убийцы детей Жиля де Рэ слился с архетипическим убийцей жен, было известно уже со давно. Как было сказано выше, могилу Марии де Рэ местные крестьяне имели обыкновение показывать своим детям как «могилу дочери Синей Бороды». Возникнув в гуще деревенской жизни, это отождествление постепенно нашло себе место и в «ученой» литературе. Так, в частности, Эдуар Рише, в 1820 году выпустивший свое эссе «Описание [окрестностей] реки Эдр», он упоминает замок Веррьер, стоящий на ее берегу, специально оговаривая при том, что этот замок принадлежал Синей Бороде; в реальной истории имя этого человека было Жиль де Рэ. Замок этот к началу XIX века уже превратился в руины, с ним соседствовала крошечная часовенка, также разрушенная, вокруг которой выросли семь на редкость красивых деревьев, и наш автор был твердо убежден, что их число соответствовало количеству убитых жен Синей Бороды.

Ему вторит Пьер Фуше (1772-1845), тесть знаменитого писателя Виктора Гюго. Вспоминая бытность свою в Нанте, он говорит о том, что по воскресеньям местные жители имеют обыкновение прогуливаться к замку Синей Бороды, прямо именуя его Жилем де Рэ, и традиция эта восходит к незапамятным временам. Несколько иначе трактует старую сказку Ж. Колен де Планси, автор известного в XIX веке «Словаря адских сил». Публикуя со своими комментариями очередное издание «Сказок» Шарля Перро, он оговаривается, что история о Синей Бороде пришла из Нижней Бретани, и что «на самом деле Синяя Борода был знатным сеньором из дома Бомануар».

В позднейших изданиях, Синяя Борода именуется «графом». В воображении Перро этот явно средневековый персонаж превращается в современного для него вельможу, который живет в богато обставленном особняке с кабинетами, диванами и венецианскими зеркалами. Один из двух братьев героини – королевский мушкетер, второй – драгун. Аббат Боссар не без юмора замечал, что героиня подобного опуса была единокровной сестрой мадам де ла Файетт или мадам де Монтевилль, частой гостей в салоне Рамбуйе, и случись свирепому супругу грозить ей смертью, попросила бы пару минут отсрочки, чтобы напудрить нос и поправить прическу – дабы очаровательно выглядеть даже в гробу!

Далекие предшественники

Король Коморр и св. Трифина. - Жан-Батист Ле Корр и его супруга «Казнь св. Трифины». -Фреска из цикла «Житие св. Трифины в девяти изображениях». - 17040 г. - Часовня св. Трифины. - Понтиви, Франция

Но шутки-шутками, а сам сюжет истории о демоническом убийце женщин восходит к куда более древним временам, чем эпоха нашего героя. Так французские фольклористы и собиратели сказок – Поль Деларю и Мари-Луиз Тенез насчитали в Бретани как минимум три варианта истории о Синей Бороде.

В первом из них трех сестер одну за другой крадет некое демоническое существо, женится на каждой из них, соответственно запрещая открывать запертую комнату, и убивает затем за нарушение запрета. Впрочем, младшей из троих удается хитростью избегнуть казни, вернуть к жизни сестер и извести злодея.

Второй и самый известный в пределах Франции, положил в основу своей сказки Перро, единственной оговоркой, что в качестве спасителей в народном изложении, могут выступить не только братья, но и родители или иные родственники жертвы.

И наконец, третий знаменуется явным налетом христианского благочестия. В этом случае, дьявол или его земное воплощение, одну за другой похищает двух сестер, желая уничтожить обеих, но вмешательство святого или святых останавливает казнь.

Кроме того, во всей Европе уже во времена Средневековья была известна баллада о «Рено, убийце женщин». Всего известны до 23 ее вариантов в одной только Франции, из которых на Бретань приходятся семь. В бретонском варианте в качестве палача выступает знатный сеньор, причем легенда именует его типично средневековыми титулами – сьер де ла Трамбле или маркиз де Коатредез.

Таким образом, мы можем с уверенностью сказать, что история о Синей Бороде существовала за много лет, а быть может, и за много веков до Жиля де Рэ; вполне реального педофила и убийцу детей народная память соединила с хорошо известным архетипическим образом мужа-тирана. Остается лишь ответить на вопрос, откуда произрастают древнейшие корни сказки, и как могло произойти подобное слияние.

В поисках ответа на первый вопрос, натуралист и фольклорист и естествоиспытатель начала XIX века Карл Анастас, барон Валькенер, в своих «Посланиях, касательно волшебных сказок, полагающихся творениями Перро», возводит историю Синей Бороды ко временам бретонского язычества. Основу ее Валькенер видит в одном из типичных для этой местности благочестивых историй, изложенных в «Больших Хрониках» и «Житиях святых Бретани или Арморики». С его точки зрения, исконным прототипом Синей Бороды был бретонский король Коморр Проклятый (VI в. н.э.) , женившийся на Трифине, дочери короля (по другим источникам – графа) Ваннского. Согласно легенде, звероподобный супруг уже успел казнить четверых жен, в скором времени он вешает и свою новую супругу, но ее воскрешает св. Гильдас (или Вельтас), в то время как жестокий Коморр погибает под обломками своего замка. В пересказе Алена Бушара, этот сюжет, в том виде как он изложен в «Больших (бретонских) хрониках» звучит следующим образом:

Комор, бретонский король VI в. уже погубил нескольких своих жен, тогда как Герок, граф Ваннский отказался выдать за него свою дочь Трифину. Однако, в конечном итоге побежденный домогательствами короля, он согласился, «заставив того пообещать, что в согласии с королем Комором господин святой Гильдас возмет на себя труд за ней присматривать и ему ее вернуть живой и здоровой ежели он того потребует». Некоторое время после свадьбы, королева дозналась, что муж ее предает смерти своиж жен едва лишь приметив, что они понесли во чреве, и боясь подвергнуться той же участи, бежит назад к отцу, но Коморр, пустившись в погоню, настигает ее в небольшом лесу, где она пытается укрыться, и отрубает ей голову. Охваченный горем отец, граф Герок, посылает за Св. Гильдасом, моля его сдержать данное ему слово. Святой в скором времени обнаружив тело, при содействии сил небесных, молитвами и слезами возвращает к жизни святую Трифину.

Шарль Морен де Сувердаль, исследователь середины XIX века, специально приехавший в Бретань, чтобы осмотреть развалины замка Машкуль, в свою очередь полагал, что Шарль Перро, сочиняя свою знаменитую сказку, основывался именно на рассказах о зверствах Жиля де Рэ, но желая смягчить слишком жестокую картину, счел нужным заменить детей на женщин, скрестив, таким образом, средневекового барона с многоженцем Генрихом VIII Английским.

Жюль Мишле, известный медиевист, специально занимавшийся временами Жанны и Осенью Средневековья в целом, в свою очередь выдвинул гипотезу о том, что реальное имя барона де Рэ было подменено эвфемизмом «Синяя Борода» ради спасения чести семьи и страны, т.к. прозвище это («Синебородый» - англ. Blue Barb) исконно принадлежало некоему предателю и стороннику англичан времен Столетней войны, и посему, уводило любопытствующих в ложном направлении.

Как мы знаем сейчас, Мишле был иногда склонен делать выводы на чисто умозрительных заключениях, без опоры на документы эпохи, и его работы, хотя и сохранившие ценность до нашего времени – нуждаются в исключительно осторожном подходе.

Превращение

Область распространения версии Т 312. - Франция на карте Европы

Попытки наложить на карту Европы распространенность тех или иных версий сказки, выявила одну крайне любопытную особенность. Оказалось, что французская ее разновидность резко отличается от всех прочих, существующих в сопредельных странах. Отличия эти настолько велики, что в знаменитой классификации сказок Аарне-Томпсона для французской разновидности создан особый тип (Т 312 – «Синяя Борода»), в то время как все остальные европейские варианты объединяются в родственный, и все же, несколько иной типаж – Т 311. Различия эти в первую очередь обуславливаются тем, что французской сказке свойственна очень конкретная география: бретонские крестьяне, в краю которых она собственно существует, прямо указывают на замки, где жил ее герой, убийца-граф. Как вы уже догадались, читатель, это Машкуль, Тиффож, Веррьер, и прочие владения барона де Рэ. Более того, в окрестностях Тиффожа упорно держится поверье, будто в замке и сейчас существует потайная комната, где Синяя Борода вешал своих жен (в разных вариантах их число колеблется от одной до тридцати). Уверяют, что комната эта представляет собой настоящую западню для беспечного туриста, т.к. ведущая к ней лестница давно рассыпалась, и любой, кто попытается проникнуть в это мрачное помещение, разобьется насмерть. Кроме того, с Жилем де Рэ – Синей Бородой связан набор «реликвий», бережно сохраняющихся и поныне. Это тяжелый двуручный меч, тесаный камень с семью «шишками» (ясное дело, по количеству убитых жен), и конечно же, семь деревьев вокруг часовенки Веррьера, о которой уже шла речь. В европейских вариантах, герой не имеет определенного имени и титула, не привязан к определенной географической точке, и что еще важнее – убивает не жен, а служанок (что, заметим в скобках, скорее роднит его с известной средневековой же преступницей Эржебет Батори). Кроме собственно Бретани, вариант Т 312 зафиксирован в Анжу, Нормандии и других близких землях, причем – и это довольно любопытно – количество вариантов падает в зависимости от того, сколь далеко от бретонского центра находится та или иная провинция, сводясь к одному в стране басков и франкоговорящей Канаде. По всей вероятности, это объяснимо, т.к. население, постепенно мигрируя, уносило с собой привычные с детства сказки. Более того, в этих отдаленных местностях можно услышать наиболее архаичные их версии, так в записи, сделанной в канадском Лавале, говорится, что Синяя Борода был судим в Нанте и сожжен.

Вопрос о том, как случилось, что вполне реальные убийства и пытки детей в сказке превратились в расправы над женами, в настоящее время еще не получил внятного ответа. Наиболее распространенной является теория, что речь идет о хорошо знакомом лингвистам и психологам явлении аналогизации.

Дело в том, что если вы предложите человеку, предположим, нарисовать совершенно незнакомый и невиданный им раньше объект (к примеру, «марсианина»), доморощенный художник всегда будет опираться в этом на нечто уже знакомое и понятное, подсознательно подгоняя неизвестное к уже знакомому. Любое, даже самое фантастическое существо, принадлежащее мифологии или народным преданиям, всегда состоит из вполне узнаваемых частей: кентавр – человек + конь, европейский дракон: змея + ящерица + нетопырь, Пегас – конь + птица, и т.д. На средневековых изображениях слона (в те времена, когда этот «зверь» был еще в диковинку для Европы, мы часто видим подобие лошади или оленя с длинным хоботом. Фольклористу и философу Мирча Элиаде, а вслед за ним и прочим исследователям той же школы, удалось доказать, что народное восприятие оперирует не фактами, но немногими архетипами. Факты как они есть удерживаются в памяти одного-двух поколений, которые еще хранять воспоминания о реальных событиях и людях, а затем – в большей или меньшей степени сливается с распространенной в данной местности общей «моделью».

В данном случае мы имеем дело с фактом, который согласно учению все той же «структуралистской» школы, следует разделить на две части. Жиль де Рэ – насиловал и убивал – детей. Заметим, что сказка (не в состоянии, препарированном для малышей, но в ее подлинном, народном звучании) отнюдь не чурается интимных отношений, однако объектом насилия служат только и исключительно женщины и девушки. Ни в одной из записей, входящих во всемирное сказочное наследство, нет упоминания о насилии над детьми. Детей может мучить и убивать, к примеру, ведьма, похищать или съедать великан-огр (во французском варианте – дьявол), на этом варианты исчерпываются. Таким образом, будь в родных местах Жиля более распространена сказка типа «Мальчик-с-пальчик», наш герой имел бы все основания превратиться в огра-детоеда, однако, для Бретани куда более знакомой и привычной оказалась легенда о демоническом Коморре, убийце жен, и посему, вполне исторический барон в скором времени превратился в Синюю Бороду. Оговоримся, что все вышеизложенное по-прежнему остается лишь одной из возможных гипотез, нуждающейся в дальнейшем подтверждении.

Возможно, первые признаки подобного смешения, мы наблюдаем уже в «Бургундской Хронике» Ангеррана де Монтреле – надо сказать, человека исключительно образованного и известного своей скрупулезностью к деталям. Монтреле был современником неистового барона; при том, что принадлежал к противоборствующему лагерю, и будучи на службе герцога бургундского Филиппа III, конечно же, представлял интересы своего господина. Краткое упоминание о Жиле и его злодеяниях в бургундской хронике получает уже следующий вид:

В сказанном же году (1440 г., прим. переводчика), в герцогстве бретонском произошло некое событие весьма необыкновенное, поразившее умы, и вызвавшее множество толков. Ибо сеньор де Рэ, бывший в те времена маршалом Франции, человек весьма знатный и богатый землями, отпрыск благороднейшего семейства, был обвинен и уличен в ереси, каковой предавался уже весьма долгое время, поддавшись соблазну и искушению дьявола, адского духа, вкупе со своими сообщниками и подручными. Согласно его собственному признанию, он обрек на смерть множество детей нежного возраста и беременных женщин, желая подобным образом добиться неких высот власти и почестей, ему не подобающих. Каковых детей и прочих он изначально обрекал на мучительную смерть, после чего приказывал собрать некую часть их крови, им использовавшейся, дабы с помощью таковой составлять книги, содержащие в себе дьявольские заклинания и прочие писания, противоречащие нашей католической вере.

Как мы помним, о существовании «книги, написанной кровью, в каковой содержались заклинания дьявола» во время суда свидетельствовали слуги. Существовало ли что-то подобное в реальности - неизвестно, книгу отыскать не удалось.

Сто лет спустя, под пером Жана Бодена, экономиста, правоведа, Жиль де Рэ окончательно превращается в дьяволопоклонника и колдуна, вскрывающего животы беременным женщинам, чтобы нерожденное дитя принести в жертву дьяволу. Подобный поворот сюжета вполне объясним: с точки зрения католической доктрины, дьяволу можно было отдать лишь некрещенного ребенка, а что было в этом плане вернее, чем принести его в жертву еще до рождения?

Процесс Жиля де Рэ, как известно, наделал много шума, и был хорошо известен не только образованным его современникам, но и неграмотным селянам. Возможно, что еще одним моментом, соединившим реального барона с демоническим убийцей женщин, стал мотив запертой комнаты. В своих показаниях Анрие Гриар отмечал, что в замке Машкуль была запертая комната, «с ключом от каковой сказанный Жиль, обвиняемый, никогда не расставался». Как выясняется позднее, в этом помещении находились тела убитых детей; позднее оба слуги доставят их в Тиффож, для удобства сложив в несколько ящиков.

Так или иначе, споры продолжаются. В одном лишь нет сомнения – в народной памяти Жиль де Рэ слился с королем Коморром и демоническим убийцей из старинных легенд, превратившись в образ убийцы жен, Синей Бороды.