Изабелла Баварская, жена безумца/Глава 2 Королева увеселений
Zoe (обсуждение | вклад) (→Франция) |
Zoe (обсуждение | вклад) (→Начало войны, позднее названной Столетней) |
||
| Строка 33: | Строка 33: | ||
=== Начало войны, позднее названной Столетней === | === Начало войны, позднее названной Столетней === | ||
| + | {| width="350px" align="left" | ||
| + | | | ||
| + | {| width="350px" style="text-align:center; background:#FAEBD7" | ||
| + | |- | ||
| + | | [[Файл:Capture Jean le Bon.jpg|350px]] | ||
| + | |- | ||
| + | | <small>Пленение Иоанна Доброго при Пуатье.<br />''Франсуа Гизо «Пленение Иоанна Доброго» - Франсуа Гизо «История Франции от древнейших времен вплоть до 1789 года» (книжная гравюра). - 1870-1975 гг.'' | ||
| + | |} | ||
| + | |} | ||
Возможностью этой стал династический кризис, наступивший после смерти [[ru.wp:Филипп IV (король Франции)|Филиппа IV Красивого]]. Трое его сыновей, один за другим занимавшие французский трон, и также один за другим вскоре отправлявшиеся на тот свет — от болезни или яда (как современники, так и историки расходятся между собой в предположениях), не смогли дать французской монархии мужского потомка. Ранняя смерть последнего из братьев ([[ru.wp:Карл IV Красивый|Карла IV Красивого]]) привела к тому, что [[ru.wp:Филипп VI (король Франции)|Филипп Валуа]], прадед супруга нашей героини, был избран на французский трон в обход [[ru.wp:Эдуард III|Эдуарда III Английского]]. | Возможностью этой стал династический кризис, наступивший после смерти [[ru.wp:Филипп IV (король Франции)|Филиппа IV Красивого]]. Трое его сыновей, один за другим занимавшие французский трон, и также один за другим вскоре отправлявшиеся на тот свет — от болезни или яда (как современники, так и историки расходятся между собой в предположениях), не смогли дать французской монархии мужского потомка. Ранняя смерть последнего из братьев ([[ru.wp:Карл IV Красивый|Карла IV Красивого]]) привела к тому, что [[ru.wp:Филипп VI (король Франции)|Филипп Валуа]], прадед супруга нашей героини, был избран на французский трон в обход [[ru.wp:Эдуард III|Эдуарда III Английского]]. | ||
Версия 00:56, 30 января 2023
| ← Глава 1 Лизхен | "Изабелла Баварская, жена безумца" ~ Глава 2 Королева увеселений автор Zoe Lionidas |
Глава 3 Жена безумца → |
Франция
Франция на карте Европы
|
_XV.jpg)
Королевская свадьба должна была обязательно ознаменоваться раздачей щедрой милостыни и богоугодными делами, и посему в Турне, Пьер де ла Маркетт и его сын Эннекен, устроившие в таверне кровавую драку, и сейчас, в тюрьме «изготовившиеся к казни и почитавшие, что доживают последний свой день», получили полное прощение и свободу.
До самого конца королева сохранит благодарную приязнь к Филиппу Бургундскому, устроившему эту свадьбу, к городу Амьену и его главному собору «где мы приняли таинство брака… и где Господь обвенчал нас». Некоторое время спустя, она преподнесет в дар соборному капитулу массивное серебряное блюдо, украшенное жемчугом и драгоценными камнями, «для положения главы Св. Иоанна», король, пожелавший не отстать от супруги в вопросах благочестия, дополнит этот дар массивным золотым блюдом, которое будет храниться в соборе вплоть до времени Революции, пока вместе с прочими конфискованными государством золотыми изделиями, не отправиться в переплавку.
Много лет спустя, супруги вновь вспомнят о соборе Богоматери Амьенской, 4 февраля 1412 года отписав ему в вечное владение мельницу в Бодри, «в нижнем конце Травяного Рынка», в память о состоявшейся здесь свадьбе, а также «дабы почтить и восславить монсеньора Св. Иоанна-Крестителя, какового глава тут обретается». Надо сказать, что бывший владелец этой мельницы Колар де Беттемпон из Корби, запутавшись в долгах, свел счеты с жизнью. Имущество самоубийцы по закону отписывалось королю, он же предпочел распорядиться им указанным образом, оговорив, что часть доходов от мельницы будет из года в год тратиться на торжественную мессу во здравие (а когда придет время — за упокой) его самого и его венценосной супруги. Обычай этот сохранится в течение многих столетий, король Людовик XIV вкупе с королевой, проезжая через Амьен получат приношение из свежих белых булочек, выпеченных, как вы уже догадались, из муки, смолотой на этой мельнице, из нее же будет изготовлено нежное пирожное, которое, завернув в вышитый кусок полотна, также со всем почтением вручат королевской чете. Впрочем, это опять же, в будущем.
Пока же, дорогой читатель, взяв небольшую паузу в нашем повествовании, зададимся вопросом: какой была страна, королевой которой предстояло сделаться маленькой немке?…
В 1414 году, выступая на очередной сессии английского парламента, граф Экзетер кратко обрисовал ее следующим образом:
|
Плодородная страна, изобильные земли, богатые города… неисчислимое количество замков... более 80 густонаселенных провинций... более 1000 процветающих монастырей, и 90 тысяч церковных приходов. | 
|
Впрочем, подобное соотношение сил сложится далеко не сразу. Изначально Англия готова была поглотить слабую маленькую соседку, прозябавшую в тени огромной германской Империи. Достаточно взглянуть на карту, чтобы увидеть, как в те времена владения английского короля на континенте со всех сторон обступали крошечный домен короля французского, грозясь его окончательно уничтожить. Дело усугубилось многократно, когда Людовик VII, охладев в своей властолюбивой супруге, знаменитой Алиеноре Аквитанской, развелся с ней под надуманным предлогом, после чего та, немедленно обвенчавшись с будущим английским королем Генрихом II Плантагенетом, принесла ему в качестве приданого огромные аквитанские владения, вчетверо превышавшие все, что принадлежало в стране капетингскому государю. С последствиями этой глупости, угрожавшими Франции полным исчезновением с карты Европы, пришлось иметь дело следующему французскому монарху — Филиппу-Августу, которому известный романист Дрюон дал почетное прозвание «кузнец истории». Пользуясь бесконечными разладами и ссорами в семье английского короля, Филипп шаг за шагом отодвигал свои границы от опасной близости к Парижу. Дело первого короля — собирателя французских земель, продолжили его сын и внук, страна продолжала увеличиваться в размерах и богатеть, однако опасное соперничество с Англией тлело в течение следующих веков, постоянно угрожая из латентного состояния перейти к открытую войну, едва лишь тому явится возможность.
Начало войны, позднее названной Столетней
|
Возможностью этой стал династический кризис, наступивший после смерти Филиппа IV Красивого. Трое его сыновей, один за другим занимавшие французский трон, и также один за другим вскоре отправлявшиеся на тот свет — от болезни или яда (как современники, так и историки расходятся между собой в предположениях), не смогли дать французской монархии мужского потомка. Ранняя смерть последнего из братьев (Карла IV Красивого) привела к тому, что Филипп Валуа, прадед супруга нашей героини, был избран на французский трон в обход Эдуарда III Английского.
Матерью Эдуарда была дочь Филиппа IV Красивого — отца последнего капетингского монарха, в то время как Филипп приходился всего лишь кузеном безвременно почившему Карлу, однако, французские вельможи, как видно, не желавшие видеть на троне своей страны англичанина, поспешили сделать выбор не в его пользу. Спешно был поднят из пыли т. н. «Салический закон», запрещавший наследование по женской линии, и этот скажем прямо, далеко не однозначный выбор, получил полную поддержку двора. Впрочем, злые языки уверяли, что подлинной причиной возниковения этого не то «закона», не то «обычая», послужило распутное поведение двух невесток Филиппа IV — Маргариты Бургундской (жены его старшего сына Людовика, в то время еще наследника, позднее — короля Людовика Х) и вместе с ней супруги Карла Красивого Бланки. Однако, если Карл Красивый в те времена был еще юн и бездетен, в Людовика Сварливого имелась дочь, при чем болезненно самолюбивый наследник престола не имел ни малейшей возможности выяснить — не был ли подлинным отцом девочки его собственный конюший Филипп д’Онэ. Посему, не желая терпеть насмешек в спину, или еще того лучше — передать трон незаконнорожденной и тем самым окончательно ввергнуть страну в хаос, король предпочел подобным образом сохранить видимость приличий. Как водится в таких случаях, о подлинных мотивах остается только гадать, но факт остается фактом: новый закон похоронил будущность капетингской династии.
Строго держась исторической канвы, следует отметить, что в момент кончины Карла Красивого его молодая супруга ждала ребенка, и потому Филипп Валуа, заняв место регента, вынужден был ожидать, кто появится на свет. Родилась девочка, и посему временный охранитель престола со спокойной душой смог надеть на себя корону.
Конечно же, Эдуард Английский не согласился с подобным, тем более что его активно подстрекал к войне знаменитый Робер Артуа — рыцарь-перебежчик, питавший смертельную ненависть к французским королям, отказавшим ему в «законном наследовании» графства, принадлежавшего изначально его деду, а после его смерти перешедшее по наследству к старшей дочери — тетке графа Робера. Пытаясь «доказать» свои права, он подделал нужные документы, был в том уличен, и спасаясь от наказания, пересек Ла-Манш. Сколь сильным и тем более, решающим, было его влияние, сказать сложно, однако, так или иначе на континенте вспыхнула длиннейшая в истории человечества война, у историков получившая название Столетней.
Изначально эта война разворачивалась далеко не в пользу французского королевства; ситуация опять же осложнялась тем, что у нового монарха был в те времена единственный здравствующий сын (позднее, король Иоанн II Добрый), от чьей жизни или смерти зависело будущее новой династии. Посему, желая исключить хотя бы эту опасность, наследника спешно женили на Гуте Люксембургской, дочери чешского короля. Кстати говоря, переименование иностранных принцесс уже в те времена было делом обыденным, и посему слишком экзотичное для французского слуха имя Гута (в переводе с немецкого «добрая»), было заменено своим точным переводом, и будущая королева Франции превратилась в Бонну. Король Филипп не обманулся в своем выборе — невестка оказалась на редкость плодовитой, и уже через год после брака на свет появилась маленькая Бланка (она умрет во младенчестве), а затем один за другим четверо сыновей.
Надо сказать, что Иоанн II окажется никудышным семьянином, и столь же бездарным королем, в его оправдание можно привести единственное соображение: дела во Франции в те времени шли настолько плохо, что его супруга наследника вынуждена была занимать деньги у собственных придворных, чтобы ее дети могли вести образ жизни, приличествующий принцам. В 1349 году из английского плена вернулся коннетабль Франции Рауль де Бриенн, которого Иоанн тут же, без всяких объяснений, приказал взять под стражу, а вслед за тем казнить. Приблизительно в то же время, от свирепствовавшей в Париже чумной эпидемии скончалась супруга наследника — Бонна, после чего (по всей видимости, стараниями англичан и их приспешников), по Парижу, а вслед за тем по всей стране пополз мерзкий слушок, будто «на самом деле», коннетабль был любовником Бонны, и отцом ее старшего сына и будущего наследника французской короны. Да простится нам, читатель, это путешествие в область грязных сплетен, однако, это необходимо, чтобы понять механизм возникновения слухов, которыми в позднейшие времена будет замарана также наша героиня. В согласии с тем же слушком «на самом деле», наследник запер жену в ее покоях и уморил голодом, хотя, чтобы не выставить себя на посмешище, вынужден был мириться с существованием бастарда. Позднее этот мальчик, надев на себя французскую корону окажется столь выдающимся монархом и полководцем, что грязные слухи увянут сами собой, так и не принеся своим авторам желаемых плодов. Перед силой считались и лебезили во все времена!
Впрочем, пока до этого было далеко. На календаре 1356 год, и во Францию через Гасконь, вторгся Эдуард Черный Принц, сын короля английского. Пройдя через всю страну и жестоко опустошив деревни и незащищенные стенами скромные городки, отягченный огромной добычей, он наконец-то встретился с французской армией при Пуатье. Горевший желанием отомстить обидчику Иоанн II, как водится, проявил себя совершенно бездарным военачальником. Надо сказать, что у короля хватило сообразительности отправить в тыл троих старших сыновей, в то время как рядом с ним на поле боя оставался 14-летний Филипп, в скором времени герцог Бургундский — да-да, тот самый, устроивший свадьбу маленькой Лизхен с ее избранником. Младший сын, единственный из всех, кого любил и баловал нелюдимый отец, он со всей мальчишеской храбростью рубился с наседающими английскими латниками. По рассказам очевидцев, среди лязга оружия и ржания коней, время от времени раздавался звонкий мальчишеский крик «Отец, вам угрожают справа! Вам угрожают слева!» В тот день навсегда юный Филипп покрыл себя славой, заслужив на всю жизнь почетное прозвище Смелого. В тот день король, чья уязвленная гордость так и не позволила ему отступить с поля боя, вместе с младшим сыном оказался в английском плену.
