Изабелла Баварская, жена безумца/Глава 2 Королева увеселений
← Глава 1 Лизхен | "Изабелла Баварская, жена безумца" ~ Глава 2 Королева увеселений автор Zoe Lionidas |
Глава 3 Жена безумца → |
Франция
Франция на карте Европы
Королевская свадьба должна была обязательно ознаменоваться раздачей щедрой милостыни и богоугодными делами, и посему в Турне, Пьер де ла Маркетт и его сын Эннекен, устроившие в таверне кровавую драку, и сейчас, в тюрьме «изготовившиеся к казни и почитавшие, что доживают последний свой день», получили полное прощение и свободу.
До самого конца королева сохранит благодарную приязнь к Филиппу Бургундскому, устроившему эту свадьбу, к городу Амьену и его главному собору «где мы приняли таинство брака… и где Господь обвенчал нас». Некоторое время спустя, она преподнесет в дар соборному капитулу массивное серебряное блюдо, украшенное жемчугом и драгоценными камнями, «для положения главы Св. Иоанна», король, пожелавший не отстать от супруги в вопросах благочестия, дополнит этот дар массивным золотым блюдом, которое будет храниться в соборе вплоть до времени Революции, пока вместе с прочими конфискованными государством золотыми изделиями, не отправиться в переплавку.
Много лет спустя, супруги вновь вспомнят о соборе Богоматери Амьенской, 4 февраля 1412 года отписав ему в вечное владение мельницу в Бодри, «в нижнем конце Травяного Рынка», в память о состоявшейся здесь свадьбе, а также «дабы почтить и восславить монсеньора Св. Иоанна-Крестителя, какового глава тут обретается». Надо сказать, что бывший владелец этой мельницы Колар де Беттемпон из Корби, запутавшись в долгах, свел счеты с жизнью. Имущество самоубийцы по закону отписывалось королю, он же предпочел распорядиться им указанным образом, оговорив, что часть доходов от мельницы будет из года в год тратиться на торжественную мессу во здравие (а когда придет время — за упокой) его самого и его венценосной супруги. Обычай этот сохранится в течение многих столетий, король Людовик XIV вкупе с королевой, проезжая через Амьен получат приношение из свежих белых булочек, выпеченных, как вы уже догадались, из муки, смолотой на этой мельнице, из нее же будет изготовлено нежное пирожное, которое, завернув в вышитый кусок полотна, также со всем почтением вручат королевской чете. Впрочем, это опять же, в будущем.
Пока же, дорогой читатель, взяв небольшую паузу в нашем повествовании, зададимся вопросом: какой была страна, королевой которой предстояло сделаться маленькой немке?…
В 1414 году, выступая на очередной сессии английского парламента, граф Экзетер кратко обрисовал ее следующим образом:
Плодородная страна, изобильные земли, богатые города… неисчислимое количество замков... более 80 густонаселенных провинций... более 1000 процветающих монастырей, и 90 тысяч церковных приходов. |
Впрочем, подобное соотношение сил сложится далеко не сразу. Изначально Англия готова была поглотить слабую маленькую соседку, прозябавшую в тени огромной германской Империи. Достаточно взглянуть на карту, чтобы увидеть, как в те времена владения английского короля на континенте со всех сторон обступали крошечный домен короля французского, грозясь его окончательно уничтожить. Дело усугубилось многократно, когда Людовик VII, охладев в своей властолюбивой супруге, знаменитой Алиеноре Аквитанской, развелся с ней под надуманным предлогом, после чего та, немедленно обвенчавшись с будущим английским королем Генрихом II Плантагенетом, принесла ему в качестве приданого огромные аквитанские владения, вчетверо превышавшие все, что принадлежало в стране капетингскому государю. С последствиями этой глупости, угрожавшими Франции полным исчезновением с карты Европы, пришлось иметь дело следующему французскому монарху — Филиппу-Августу, которому известный романист Дрюон дал почетное прозвание «кузнец истории». Пользуясь бесконечными разладами и ссорами в семье английского короля, Филипп шаг за шагом отодвигал свои границы от опасной близости к Парижу. Дело первого короля — собирателя французских земель, продолжили его сын и внук, страна продолжала увеличиваться в размерах и богатеть, однако опасное соперничество с Англией тлело в течение следующих веков, постоянно угрожая из латентного состояния перейти к открытую войну, едва лишь тому явится возможность.