Процесс Жиля де Рэ/Протокол заседания 22 октября 1440 г.

Протокол заседания 22 октября 1440 г. Официальное признание Жиля де Рэ.

Знаменитые «колодцы» замка Тиффож, предположительно представляют собой остатки потайного помещения, в котором полубезумный барон хранил тела своих жертв, с потолком, обвалившимся от времени.

В субботу, на двадцать второй день вышеназванного октября-месяца, в суде, перед вышеназванными господами преподобным отцом во Христе господином епископом нантеским, и братом Иоанном Блуэном, викарием вышеназванного инквизитора, присутствующими в трибунале ради свершения правосудия, в вышеназванном же помещении, в час вечерни, предстали вышеназванный мэтр Гильерм Шапелион, обвинитель и прокурор, с одной стороны и вышеназванный же Эгидий де Рэ, обвиняемый, с другой.

Засим, названный же обвинитель, сообразуясь с указанным регламентом, ходатайствовал, дабы вышеназванные господа епископ нантеский и брат Иоанн Блуэн, викарий вышеназванного инквизитора потребовали у вышеназванного же Эгидия де Рэ ответа, касательно того, желает ли таковой объявить, добавить, или оспорить нечто из вышесказанного, имеющее отношение к его процессу, как то полагается в случае и случаях подобного рода. На что таковой обвиняемый ответствовал, что не желает ничего добавить, при том, что добровольно, ничем к тому не принуждаемый, с величайшей горечью и сокрушением сердечным, со слезами на глазах, впервые к тому, желает повторить признание, каковое принес внесудебным к тому образом, как то изложено было выше, в отведенных для него покоях, в присутствии преподобного отца господина епископа Бриоценского, магистра Петра Госпиталия, председательствующего в бретонском парламенте, Иоанна де Тушеронда, а также Иоанна Парва и подтверждает ныне, что все изложенное в вышеупомянутых параграфах, равно как в каждом из них по отдельности, было и остается истинным. Желая также дополнить признание сделанное им внесудебным к тому образом, и не расходясь с таковым, сказанный же обвиняемый желает ныне повторить и объявить таковое ныне, дабы сказанным образом понести покаяние в своих бесчинствах, ежели ранее упустил нечто, а также дабы таковым образом углубить и уточнить им объявленное касательно пунктов, представленных суммарным к тому образом в вышеназванных параграфах, и ныне приносит свое признание добровольным к тому образом, объявляя, что с юных лет своих виновен в совершении и деянии иных величайших и громаднейших преступлений против Бога и его Заповедей, как то изложено в вышеназванных параграфах, а также в оскорблении Спасителя Нашего, равно Господа и его Писания, по причине дурного воспитания, каковое получил в детстве, ибо не знал удержу в своих желаниях и творил все, что ему заблагорассудится, попирая все существующие запреты, и засим же наставлял присутствующих ныне, у каковых имеются дети, дабы те воспитывали таковых сообразуясь с добрыми поучениями, и прививали им привычку к добродетели равно в детские и юношеские годы.

Завершив таковое признание, каковое вышеназванный Эгидий де Рэ принес официальным к тому образом, ответствовав касательно содержания вышеназванных параграфов, а также объявив и повторив признание, сделанное им внесудебным к тому образом, и засим подтвердив, что среди прочих преступлений запятнал себя величайшими пороками, как то преступлениями против естества, каковые не были в полной мере изложены в вышеназванных параграфах, и признав истинность им сказанного тайным к тому образом в присутствии преподобного отца во Христе господина Иоанна Пригенсия, а также благородных господ вышеназванного Петра Госпиталия, председательствующего в бретонском парламенте, Иоанна Аббата, дворянина, и меня, Иоанна Парва, публичного нотариуса призванного к допросу свидетелей в церковном суде^[1], что в Нанте, а также к исполнению обязанностей писца в случае и случаях подобного рода, а также Иоанна де Тушеронда, выступающего в равной к тому роли писца в светском суде в названном же городе – дабы вышеназванное признание закрепилось в памяти людей наилучшим к тому образом, сказанному Эгидию, обвиняемому ныне угодно было не преуменьшить, но напротив, подкрепить и усилить таковое, он же засим ходатайствовал, дабы таковое признание донесено было до всех и каждого в отдельности из присутствующих, большей частью своей не знающих латинского языка, на языке простонародном^[2], и дабы дабы объявление и признание касательно совершенных им бесчинств изложено было в полной мере способствуя в том его позору, дабы таковым образом ему легче было снискать прощение своих грехов и милость в глазах Господних, и отпущение таковых грехов, им совершенных. Засим он сказал, что будучи с юности своей слабого сложения^[3], он вершил все зло, на каковое только был способен, едино ради своего удовольствия, и направлял желания и волю свою к совершению всевозможных нечестивых и запретных к тому поступков, по каковой причине молил и заклинал здесь присутствующих отцов и матерей, друзей и близких всех отроков и всех детей, дабы те воспитывали их в добронравии, следуя в том добрым примерам и добрым поучениям, и наставлять их в том, и наказывать, опасаясь едино того, дабы они не оказались в западне, в каковой оказался он сам. Засим, по оглашении и объявлении тайного признания, в согласии со сказанным Эгидием, обвиняемым и в присутствии такового, зачитано и объявлено было в суде, вышеназванный Эгидий де Рэ, обвиняемый, добровольно, перед лицом всех присутствующих, признался в том, что в погоне за удовольствием и плотским наслаждениям, захватывал и приказывал хватать великое множество детей, число каковых не может с точностью назвать, каковых убивал и приказывал убивать, и с каковыми предавался пороку или же содомскому греху, а также объявил и признал, что порочнейшим к тому образом испускал свою семенную жидкость на живот сказанным детям^[4], равно до и во время и после смерти таковых, а также подвергал таковых всевозможным пыткам и истязаниям равно своими руками, или же при содействии своих приспешников, в особенности вышеупомянутого Эгидия де Силье, господина Рогерия де Бриквилля, рыцаря, Генриета и Пуакту, Россиньуля^[5], и Робина-Малыша, а также порой отделял головы их от тела посредством короткого клинка, или же кинжала, или ножа, или же наносил им тяжкие удары по голове посредством палки или иного тупого орудия, порой же вешая их в своих покоях на выступ или же железный крюк, посредством веревки, с помощью каковой же их душил, когда же тела их становились неподвижны, вершил и деял с таковыми содомский грех указанным выше к тому образом, засим мертвых уже детей обнимал и покрывал поцелуями, а ежели кто-то из них обладал весьма красивой головой, любовался таковыми и приказывал жестоким к тому образом вскрывать их тела и упивался видом их внутренностей, и весьма часто во время агонии таковых детей садился им на живот, и наслаждался видом их смерти, хохоча над тем вкупе с вышеназванными Корилльо и Генриетом, засим же приказывал названным же Коррильо и Генриету сжигать их тела и обращать таковые в прах.

Спрошенный касательно того, в каковом месте свершались сказанные преступления, а также моменту, к каковому относится их начало, а также количества вышеназванных убийств, сказал и отвествовал, что начало таковым было положено в крепости Шамптосе, в год, в каковой скончался дед сказанного обвиняемого, господин де ла Сюз, и в каковом месте он убил и приказал убить множество детей, точное количество каковых не помнит, в то время как со сказанными детьми предавался содомскому греху и вступал в противоестественное сношение. Тогда же о таковых событиях осведомлен был едино вышеназванный Эгидий де Силье, засим – Рогерий де Бриквилль, засим Генриет, Стефан Корилльо, иначе именуемый Пуакту, Россиньуль, и наконец, Робин, один за другим вовлекались в таковые преступления, становясь его сообщниками и приспешниками; и добавил к тому, что приказал извлечь кости, иными словами головы вкупе с телами, принадлежавшие детям, убитым в замке Шамптосе, каковые ранее свалены были на нижнем этаже башни, что в сказанном замке, а также поместить таковые в сундук и засим водным путем доставить в вышеупомянутую крепость или же замок Машекуль, в каковом их следовало сжечь и превратить в прах, в каковом же замке именуемом Машекуль, он затем схватил, убил и приказывал также хватать и убивать великое множество иных детей, точное количество каковых не знает, а также в поместье, именуемом Ла Сюз, что в Нанте, обладателем какового он в то время выступал, убил, приказал убить, сжег и обратил в прах множество иных детей, точного числа каковых не помнит, каковых же детей растлил и предался с таковыми содомскому греху, и вступил с ними же в противоестественное сношение, каковых, так же как и ранее, сжег и обратил в прах. И также вышеназванный Эгидий де Рэ, обвиняемый, объявил и признался, что таковые преступления и бесчинства вершил едино для порочного своего удовольствия, и порочного своего же плотского наслаждения, не имея к тому иной цели или же иного намерения, не будучи к тому подвигнут никем, побуждаемый едино собственным к тому разумом и воображением.

Засим сказанный Эгидий де Рэ, обвиняемый, объявил и сознался в том, что около полутора лет назад, вышеупомянутый Евстафий Бланше из области, именуемой Флоренцией, что в Ломбардии^[6] привез вышеназванного господина Франциска Прелати, и доставил его к вышеназванному Эгидию, обвиняемому, дабы таковой Франциск призвал для него демонов, каковой же Франциск объявил ему, будто в стране, из каковой он прибыл, ему удалось изыскать способ к тому, дабы посредством заклинаний вынудить предстать перед собой некоего духа, каковой в свою очередь обещался вышеназванному Франциску доставлять к нему некоего демона именуемого Баррон, сколько раз, сколь вышеназванному Франциску то будет угодно.

Засим сказанный Эгидий де Рэ, обвиняемый, объявил и сознался в том, что вышеназванный Франциск, повинуясь его приказу, множество раз предавался заклинанию демонов, в его отсутствие, равно как в и его присутствие, и что он сам вышеназванный обвиняемый, вкупе со сказанным Франциском присутствовал трижды присутствовал во время таковых заклинаний, производимых вышеназванным же Франциском, как то единожды в замке Тиффож, другой раз в Новом Бурге Радезианском, при том, что объявил, что не помнит, каковым было третье для того место, прибавив к тому, что вышеназванный господин Евстафий Бланше вполне был осведомлен, что таковой Франциск предается таковым заклинаниям, но при том не присутствовал, по той причине, что обвиняемый, вкупе с Франциском не питали к нему доверия, ибо язык у господина Евстафия был весьма хорошо подвешен и весьма злобен.

Засим вышеназванный обвиняемый объявил и сознался в том, что для таковых заклинаний, они имели обыкновение чертить на земле фигуры в форме окружности или же в форме креста, вкупе с некими знаками^[7], а также что вышеназванный Франциск имел при себе некую книгу, им привезенную из Италии, как то сам утверждал, в каковой книге содержались имена множества демонов а также заклинания, необходимые для призыва таковых, каковые имена и заклинания он не помнит, и каковую книгу вышеназванный Франциск держал в руках и читал в течение двух часов, в течение каковых призывал и заклинал демонов, в то время как он, обвиняемый, ни в каком из сказанных мест не видел и не ощущал присутствия ни единого демона, и тем был весьма раздражен и подавлен^[8].

Вслед за чем сказанный обвиняемый объявил и признался, что во время заклинания, каковое вышеназванный Франциск творил в его отсутствие, в согласии с тем, что таковой объявил по возвращении, Франциску явился вышеназванный же Баррон и вел с ним речь и объявил таковому, что не явится вышеназванному обвиняемому, ибо тот не исполнил того, что обещал вышеназванному Баррону, на что сказанный обвиняемый, выслушав его, поручил вышеназванному Франциску выяснить у такового дьявола, что тот желал получить от него, и заверить такового, что готов ему отдать все, что таковой от него пожелает, за исключением души и жизни его, при том, что дьявол засим к нему снизойдет и выполнит то, что таковой от него потребует, сказанный же обвиняемый прибавил к тому, что намеревался получить от такового знание, могущество и богатство, дабы стать первым в своей земле по могуществу своему, и что вскоре после того сказанный Франциск ему объявил, будто держал речь с таковым же дьяволом, каковой среди прочего потребовал, дабы сказанный Эгидий де Рэ предоставил ему части детского тела, каковой Эгидий засим передал вышеназванному Франциску руку, сердце и глаза ребенка, дабы тот преподнес таковые демону в дар от сказанного Эгидия, обвиняемого.

Вслед за чем сказанный Эгидий, обвиняемый, объявил и признался,что приготовляясь к одному из трех заклинаний, на каковых присутствовал самолично, собственной рукой начертал некую бумагу, на каковой также поставил собственноручную подпись на простонародном наречии, как то «Жиль»^[9], содержание каковой записки забыл, при том что сказанную записку начертал и подписал дабы предоставить таковую дьяволу, должному явиться по заклинанию вышеназванного Франциска, каковой же советовал вышеназванному обвиняемому, что сказанную записку вышеназванному же обвиняемому следует вручить дьяволу немедля после явления такового, засим же по все время сколь то длился процесс заклинания, таковой держал записку в руках, полагаясь заключение в скором после того взаимного обязательства и договора, каковые сказанному Франциску следовало оформить и заключить с вышеназванным дьяволом, когда таковые придут к согласию касательно того, что вышеназванный Эгидий обязывался исполнить в угоду вышеназванному же дьяволу, однако же, что дьявол не явился и не заговорил с ними.

Вслед за чем сказанный Эгидий, обвиняемый, объявил и признался,что однажды ночью ему случилось отправить вышеназванного Стефана Корилльо, иначе именуемого Пуакту вкупе с вышеназванным же Франциском, дабы сотворить таковое же заклинание, каковые вернулись изрядно намокнув под ливневым дождем, говоря ему, что из вышеназванного же заклинания не вышло ничего.

Вслед за чем сказанный обвиняемый, объявил и признался,что однажды пожелал присутствовать во время заклинания, каковое собирался сотворить вышеназванный же Франциск, при том что таковой не пожелал его присутствия, засим же, покончив с таковым заклинанием, объявил вышеназванному же Эгидию, что во время такового заклинания подвергся величайшей опасности, ибо во время такового заклинания перед вышеназванным Франциском явился и предстал змей, внушивший таковому великий ужас. Услышав же таковое, сказанный Эгидий отправился за частицей Животворящего Креста, каковой владел^[10] и пожелал отправиться туда, где вершилось таковое заклинание, где вышеназванный Франциск по его же утверждению лицезрел сказанного же змея, при том, что не исполнил такового намерения, ибо вышеназванный же Франциск таковому воспротивился.

Вслед за чем, сказанный же Эгидий де Рэ, обвиняемый, объявил и признался,что во время одного из трех заклинаний, на каковых ему случилось присутствовать, вышеназванный же Франциск поведал вышеназванному же обвиняемому, что собственными глазами лицезрел сказанного же Баррона, каковой явил ему весьма много золота, и среди прочего, золотой слиток, при том что вышеназванный же обвиняемый объявил, что ему не случилось видеть ни вышеупомянутого дьявола, ни вышеупомянутого же слитка, но единственно нечто схожее с мишурой, формой своей напоминающее тонкий золотой лист или несколько золотых листов, к каковым сказанный обвиняемый не прикасался.

Вслед за чем сказанный обвиняемый объявил и признался, что будучи в последний раз в гостях у славнейшего принца и господина, господина герцога Бретонского, в некоем поселении, именуемом Жослен, что в Макловианском диоцезе^[11], сказанный же обвиняемый приказал убить множество детей, каковые были ему доставлены вышеназванным же Генриетом, с каковыми же вышеназванным же способом творил и предавался содомскому пороку или же греху и противоестественному сношению.

Вслед за чем сказанный обвиняемый объявил и признался, что вышеназванный же Франциск в его отсутствие и по его же приказу творил заклинания дьявола в сказанном Жослене, во время каковых никто не пришел и не явился на зов.

Вслед за чем объявил, что отправляясь в Битурий^[12], отправил вышеназванного Франциска в вышеназванный замок, именуемый Тиффож, наставив такового, дабы тот в его отсутствие продолжал творить заклинания, докладывая ему тайным письмом или тайными к тому словесами, или же на галликанском наречии «тайнописью», о том, чего довелось узнать и добиться и почувствовать, каковой же Франциск отослал ему нечто сходное по виду с мазью в серебряном сосуде вытянутой формы или же трубке, каковой сосуд помещен был в ладанку, и коробку также из сделанную целиком из серебра, при том отписав ему, что эта вещь обладает великой ценностью, дабы тот хранил ее при себе со всем тщанием, тот же, доверившись словам вышеназванного Франциска носил вышеназванную же ладанку на шее в течение нескольких дней, при том, что вскоре после того, выбросил вон, сочтя таковую совершенно бесполезной.

Вслед за чем сказанный обвиняемый объявил и признался, что вышеназванному же Франциску случилось объявить ему, что вышеназванный же Баррон приказал ему во славу сказанного же Баррона угощать троих бедняков трижды в год на великие праздники, что сказанный же обвиняемый исполнил лишь единожды, во время праздника Всех Святых.

Вслед за чем, спрошенный касательно причины, побудившей его удерживать при себе и в доме своем вышеназванного Франциска, ответствовал, что вышеназванный Франциск весьма был ловок и сумел весьма расположить к себе вышеназванного Эгидия, а также объяснялся на латинском языке весьма изящным и изысканным к тому образом, а также весьма умело распоряжался делами вышеназванного Эгидия.

Вслед за чем сказанный обвиняемый объявил и признался, что вслед за праздником св. Иоанна Крестителя, что в прошедшем году, к вышеназванному обвиняемому доставлен был юноша, видный собой, проживавший в доме некоего Родриго, что в Новом Бурге^[13], в каковом же доме тогда довелось остановиться вышеназванному обвиняемому, доставлен был к нему при посредстве вышеназванных Генриета и Стефана Корильо, иначе именуемого Пуакту, с каковым же он той же ночью предался содомскому греху противоестественным к тому образом, как о том сказано было выше, засим же его убил и приказал доставить его в замок Машекуль для того, чтобы позднее предать сожжению.

Вслед за чем сказанный обвиняемый, объявил и признался,что будучи уведомлен о том, что обретающиеся укреплении, называемом Пальо злоумышляют против капитана крепости Св. Стефана де Мала Морте^[14], и желают его пленить, воспламенился гневом противу таковых, и посему однажды неким утром, при том, что не помнит, в каковой день это произошло, отправился наперерез таковым верхом в сопровождении своих латников, желая захватить врасплох таковых людей из Пальо, и бросить их в темницу, и подвергнуть наказанию, ежели сможет их захватить, при том, что в начале такового похода вышеназванный Франциск, его сопровождавший вкупе со всеми прочими, объявил ему, что им таковых найти не удастся, и в самом деле сказанному обвиняемому не удалось обнаружить таковых, и план его пропал втуне.

Вслед за чем сказанный же Эгидий де Рэ объявил и признался,что убил двух юных своих слуг^[15], из каковых один доставлен ему был Гильермом Саксе, второй же – Петром Жаке, именуемым также Принсе^[16], с каковыми же он перед тем блудодействовал противоестественным к тому образом.

Вслед за каковыми словами, сказанный же обвиняемый, объявил и признался,что в июле прошедшего года, во время последнего своего посещения Венета, в дом некоего Лемуана, где вышеназванному обвиняемому оказано было гостеприимство, стараниями Андрея Бюше передан и доставлен ему был некий юный мальчик, с каковым вышеназванный обвиняемый вступил в блудодействовал противоестественным к тому образом, как о том сказано было выше, засим, предав его смерти, приказал вышеназванному Пуакту бросить тело в отхожее место, каковое располагалось при гостинице некоего Боэдана, примыкавшего к гостинице, каковая принадлежал сказанному Лемуану, в каковой же гостинице или доме, свите вышеназванного обвиняемого оказано было гостеприимство, примыкавшей к рынку, что в Венете, каковой же Пуату спустился к вышеназванному отхожему месту, с целью погрузить и сокрыть там тело, дабы таковое не было бы обнаружено.

Вслед за чем вышеназванный Эгидий де Рэ сходным к том образом объявил и признался, что прежде вышеназванного же Франциска, имел при себе иных заклинателей демонов, как то некоего плута^[17], назвавшегося дю Месснилем, магистра Иоанна Риппария^[18], а также некоего Людовика, мэтра Антония из Палермо, и еще одного, чье имя он забыл. Каковые заклинатели, повинуясь приказу вышеназванного Эгидия, обвиняемого, множество раз приступали а заклинанию демонов, на каковых вышеназванный же Эгидий, обвиняемый присутствовал самолично, сказанное же происходило как то в Машеколии так и в иных местах; ради каковых заклинаний на земле очерчивали круг или иную сходную с тем фигуру, желая таковым образом получить возможность лицезреть дьявола, и говорить с таковым и заключить с ним договор, при том, что по словам вышеназванного же обвиняемого, ему так и не довелось лицезреть дьявола, ни говорить с ним, при том, что он прилагал к таковому все усилия, каковые только мог, при том что не в его власти было заставить дьявола явиться и говорить с ним.

Вслед за чем многократно упомянутый вышеназванный же Эгидий де Рэ, объявил и признался, что вышеназванный дю Мессниль, заклинатель, однажды объявил таковому, что с целью довести начатое до желаемого конца, и дабы вышеназванный обвиняемый имел возможность говорить с дьяволом и получить от него желаемое, вышеназванный же дьявол желает, дабы сказанный же обвиняемый подписал своей рукой посредством крови, добытой из пальца, некую грамоту, посредством каковой предоставить вышеназванному же дьяволу, каковому следовало явиться перед сказанным обвиняемым во время заклинания, нечто, при том, что сказанный обвиняемый не помнит что именно. По каковой же причине и с каковой же целью, в конце сказанной грамоты посредством крови, добытой из мизинца, он начертал свое имя следующим образом: «Жиль»^[19]. О содержании же сказанной грамоты он также не помнит в точности, за исключением того, что обещался сказанному дьяволу посредством сказанной же грамоты, выдать то, что таковому будет угодно при условии ежели таковой наделит его ученостью, властью и богатством. При том же, он вполне уверен, согласно его же утверждению, что готов был клятвенно пообещать дьяволу все что угодно за исключением своей жизни и души, при том, что утверждал, будто сказанная же грамота не была вручена таковому, ибо таковой не явился перед вышеназванным Эгидием, обвиняемым, в ответ на заклинание.

Засим же, вышеназванный Эгидий, обвиняемый сходным к тому образом, объявил и признался что во время иного заклинания, каковое исполнял вышеназванный же магистр де Риппарий, состоявшемся в лесу что что прилегает к местности или поместью именем Пузож^[20], вышеназванный де Риппарий прежде чем приступить к вышеназванному же заклинанию, вооружился и облачился в доспехи, и таковым образом, при оружии и в доспехах отправился в вышеназванный же лес, дабы там приступить к вышеназванному же заклинанию; при том что вышеназванный же обвиняемый вкупе со своими слугами, как то вышеназванными Евстафием Бланше, а также Генриетом и Стефаном Корильо, иначе именуемым Пуакту, отправились в лес, где встретили вышеназванного де Риппария по дороге назад, каковой же вышеназванный де Риппарий объявил вышеназванному Эгидию, обвиняемому, будто дьявол явился к нему в облике леопарда, и засим прошел мимо него не сказав ни слова, при том, что он испытал великий страх и смятение, о чем и объявил. Также вышеназванный обвиняемый прибавил к своему рассказу, что вышеназванный же де Риппарий, каковому уплачено было двадцать реалов золотом, по завершению такового заклинания отправился прочь, обещая позднее вернуться к вышеназванному обвиняемому, какового возвращения никогда не последовало.

Вслед за чем вышеназванный обвиняемый объявил и признался, что во время иного заклинания демонов, каковое исполнял вышеназванный заклинатель, чье имя он не помнит, и происходившего в одном из покоев вышеназванной крепости именуемой Тиффож, вышеназванный Эгидий, обвиняемый, присутствовал вкупе с Гильетом де Силье, при том что вышеназванный Силье не осмеливался войти в круг, или же фигуру округлой формы, начертанную ради такового заклинания, но отступил к окну, желая выпрыгнуть вон ежели в комнату явиться некая сущность пугающего вида, держа при том в руках изображение Благословенной Марии-Девы, каковой же обвиняемый самолично вошел в круг, испытывая при том немалый страх, ибо заклинатель запретил ему осенять себя крестным знамением, ибо в противном случае равно обвиняемый и заклинатель, рисковали подвергнуться смертельной опасности. Он же вспомнил при том молитву к Святой Деве, начинающуюся словом Alma^[21] и принялся ее произносить, при том, что заклинатель приказал ему немедля выйти вон из круга, что он немедля и проделал, осенив себя крестным знамением, и немедля вслед за тем покинул сказанный покой, оставив заклинателя внутри такового и захлопнув за собой дверь, и засим встретился с Эгидием де Силье, каковой заявил ему, будто заклинателя, оставшегося внутри ударяют и бьют, и звук при том издаваемый сходен с тем, каковой случается ежели бить по перине, при том, что названный обвиняемый ничего подобного не слышал, и приказал открыть дверь и увидел на пороге заклинателя с ранами на лице и иных частях тела, и большой шишкой на лбу, не могущего более держаться на ногах, и боясь, что таковой скончается от вышеназванных ран, сказанный обвиняемый настоял, дабы тот исповедался и причастился св. Даров, при том, что заклинатель отнюдь не скончался от сказанных ран, но выздоровел.

Вслед за чем вышеназванный Эгидий де Рэ, обвиняемый, объявил и признался, что отправлял вышеназванного Гильета де Силье в северные земли, дабы тот изыскивал для него заклинателей демонов и духов зла. Каковой Гильет де Силье, вернувшись к нему, рассказал, что сумел отыскать некую женщину, предававшуюся таковым заклинаниям, она же объявила сказанному Силье, что ежели вышеназванный Эгидий де Рэ не отвратит души своей от церкви и от часовни, [каковую строит]^[22], ему никогда не добиться своего, и что Силье также встретился в тех же местах с иной некоей женщиной, каковая ему объявила что ежели вышеназванный обвиняемый не прекратит и не прервет им начатого^[23], и наоборот пожелает продолжить его, ему нечего ждать ничего хорошего.

Вслед за чем вышеназванный Гильет де Силье отыскал в таковой же земле некоего заклинателя, какового склонил и пригласил отправиться к вышеназванному обвиняемому, каковой заклинатель сказанное приглашение принял и согласился прибыть к вышеназванному обвиняемому, но по несчастью утонул, пересекая некую большую или малую реку.

Вслед за чем вышеназванный Эгидий, обвиняемый, объявил и признался, что названный же Силье привез к нему некоего иного заклинателя, умершего вскоре после того. По причине же таковых смертей а также препятствий, каковые не позволяли ему добиться желаемого посредством сказанных заклинаний и прочих деяний такового рода, и получить удовлетворение своим преступным намерениям, он по его собственным словам поверил, будто милость Господня и противодействие Церкви, к каковой несмотря ни на что продолжал тяготеть сердцем и духом, во имя милосердия, препятствовали ему ныне в его смертельно-опасных намерениях, и посему он склонялся к тому, чтобы оставить греховный образ жизни, каковой ранее вел и отправиться в паломничество в Иерусалим, ко Гробу Господню и иным главнейшим местам Страстей Господних, и приложить все усилия к тому, чтобы снискать себе милость Спасителя и прощения грехов. После чего, закончив с таковым признанием, объявленным в суде добровольным и свободным к тому образом^[24], он заклинал людей, бывших там, в особенности же священнослужителем, каковые обретались там в наибольшем к тому количестве, дабы таковые всегда почитали Святую Матерь нашу, Церковь, и почитали ее наилучшим к тому образом и никогда не отступали от такового пути, добавив горячим к тому образом, что ежели бы он, обвиняемый, желания и страсти свои не направлял ко служению сказанной церкви, ему бы случилось беспременно впасть во злодейство и поддаться наущению дьявольскому, и более того, он полагает, что в противном к тому случае, сказанный дьявол по причине всей глубины преступлений и бесчинств им совершенных, много ранее уничтожил бы его тело и унес бы прочь его душу, и также среди прочего, заклинал отцов семейств иметь радение о своих детях, дабы те не одевались чрезмерно пышно и не проводили жизнь свою в чрезмерной же праздности, при том, что страсть к чревоугодию побуждала его также избыточествовать в употреблении горячих вин, от каковых же и происходили страсти его принуждавшие все глубже погрязать в злодеяниях и грехах.

Касательно же таковых преступлений и бесчинств им совершенных, таковой же Эгидий де Рэ, обвиняемый, со слезами смиреннейшим к тому образом ныне взывал к Создателю и святейшему Спасителю его о милосердии и прощении таковых, а также молил о милосердии и прощении у родственников и друзей вышеназванных жертв, каковых жесточайшим к тому образом предал смерти, а также прощения тех, каковых могли чувствовать себя им оскорбленными, и перед каковыми он был виновен, равно присутствующих здесь или в иных местах^[25], засим же воззвал ко всем верным почитателям Христа, дабы таковые молились за спасение его души.

Посему же, вышеназванный магистр Гильерм Шапеллион, обвинитель, в присутствии вышеназванного же Эгидия де Рэ, обвиняемого, по причине сделанного таковым обвиняемым добровольного [признания] и наличия иных доказательств против такового, немедленно вслед за тем принес ходатайство, дабы вышеназванные преподобный отец во Христе, господин епископ Нантеский, вкупе с братом Иоанном Блуэном, викарием вышеназванного же инквизитора, действуя согласным к тому образом, или же самолично, или же поручив таковое дело иным людям, им для того определенным, соблаговолили назначить день и время, пристойные дабы вынесен и объявлен был приговор и приговоры, согласно тому, как полагается поступать в случае и случаях подобного рода, ежели вышеназванный Эгидий де Рэ, обвиняемый, не приведет причину уважительного к тому характера, в соответствии с каковой подобным образом поступать не следует. В ответ на что, вышеназванные господа епископ Нантеский и викарий вышеназванного инквизитора назначили следующий за тем вторник, каковой день объявили, избрали и назначили, а также ныне объявляют, избирают и назначают, вменив в обязанность вышеназванному обвинителю вкупе с Эгидием де Рэ, обвиняемым, при том присутствовать, каковой же обвиняемый против того не возражал, дабы последовать далее в соответствии с требованиями закона и права, каковые полагаются для случая и случаев подобного рода.

Засим же, вышеназванный обвинитель поручил и обязал нас, вышеназванных же публичных нотариусов и писцов изготовить необходимые документы в нужном для того количестве.

При сем присутствовали преподобный отец во Христе магистр Иоанн Пригенсий, епископ Бриоценский, магистр Петр де Госпиталий, Роберт Риппарий, вышеназванный господин Роберт д’Эспине, рыцарь, а также благородный господин Ивон Де Росерфф, вкупе с почтеннейшими мужами как то Ивоном Койе, деканом, Иоанном Морелле, кантором, Грацианом Руитцем, Гирельморм Гройге, лиценциатом обоих прав, Иоанном де Кастрогиронисом, Петром Априлием, Робертом Виже, Робертом Вигерием, Готфридом де Шевиньеном, лиценциатом права, а также официалов Нантеских Готфридом Пиперием, церковным казначеем, Петром Амоном, Иоанном Гереном, Иоанном Ведием, Иоанном Симоном, канониками собора Св. Девы Нантеской, а также [Бриоценской церкви], Гервеем Леви, сенешалем Гериопитенским, и наконец магистром Гильермом де ла Лоери, лиценциатом права, адвокатом светского суда что в Нанте, а также многие иные свидетели, представленных в великом множестве, специально призванные и приглашенные к присутствию.

Подписано: Ио. Де Альнет, Ио. Парв, Г. Лесне.

Примечания

© Zoe Lionidas (text). All rights reserved. / © Зои Лионидас (text). Все права сохранены.