Костюм средневековой Франции/Одежда для особых случаев

Содержание 1 Рабочая одежда 2 Дорожное платье 3 Траурное платье 4 Шутовской наряд 5 Комментарии 6 Примечания

Рабочая одежда

Следует заметить, что специальной, предназначенной для работы, одежды в Средневековье ещё не существовало. Картины и миниатюры показывают нам крестьян и ремесленников в процессе работы, одетых самым разнообразным образом — в зависимости от личного вкуса и фантазии художника. И всё же удаётся определить некие начальные формы подбора платья, необходимого для выполнения той или иной работы. Также возможно отследить постепенное становление традиции и привычек, диктуемых требованиями профессии, необходимостью защиты тела от ожогов, ран или просто грязи и пыли и защитой одежды, бывшей для крестьянина и ремесленника немалой ценностью из-за дороговизны, вызванной ручным процессом её изготовления^[1].

Рабочая одежда
Кузнецы-оружейники в фартуках. Этьенн Коло «Испытание оружия могучего Царя славы» (фрагмент) — «Королевские песни во славу Непорочного Зачатия» (Fr. 1537), fol. 44. Ок. 1530. Национальная библиотека Франции, Париж	Фартук женщины-крестьянки. Эта миниатюра считается одной из первых, где на одежде изображен карман. Жан Бурдишон «Март» (фрагмент) — «Большой часослов Анны Бретонской» (Lat. 9474), fol. 6. 1503—08. Национальная библиотека Франции, Париж	Фартук сеятеля мог защищать как грудь, так и спину. Передняя его часть использовалась как ковш, который можно было заполнить зерном для посева, собранными фруктами и т.д. Французская школа «Крестьяне за сеянием и пахотой» — «Часослов Екатерины Медичи» (Smith-Lesouëf 42), fol. 9. Первая половина XVI века. Национальная библиотека Франции, Париж	Пекарский каль. Подобные употреблялись работниками пищевой сферы для того, чтобы предохранить продукты от попадания в них волос. Жан Коломб «Декабрь» (фрагмент) — «Францисканский миссал» (Ms. 514), fol. 6v. После 1481. Муниципальная библиотека, Лион

Пчеловод, пытающийся привлечь пчел ударами тимпана. Мастер римских текстов «Пчеловод» (фрагмент) — «Буколики и Георгики» (Ms P.A. 27), fol. 51. Ок. 1411. Муниципальная библиотека, Лион	На этом человеке, несущем на спине очередную порцию винограда для выжимки вина, хорошо видна длинная пелерина, защищающая спину. Мастер Ивона дю Фу «Сентябрь» (фрагмент) — «Миссал аббатства Монтьернеф» (Lat. 873), fol. 6. Ок. 1485. Национальная библиотека Франции, Париж	Шахтёры. Одежда, оставляющая открытыми только лицо и кисти рук, была необходима для защиты от осколков камня. Витраж (фрагмент). Ок. 1515—25. Церковь в Вилландро, Италия	Стеклодув. Неизвестный художник «Изготовление стеклянных вещей» (фрагмент) — «Книга о простейших лекарственных средствах» (Fr. 9137), fol. 309. 2—я половина XV века. Национальная библиотека Франции, Париж	Рыбаки. Мастер Йельского миссала «Марк и мореходы Тристана» (фрагмент) — «Роман о Тристане» (Fr. 102), fol. 168. 1470. Национальная библиотека Франции, Париж

Конечно же, в первую очередь для работы необходим был полотняный или кожаный фартук. Такие фартуки — постоянный атрибут изображений кузнецов или стеклодувов за работой. Чаще всего они сделаны из небелёного полотна и достигают колен или лодыжек; порой полы фартука украшались фестонами. Чаще всего у кузнечного фартука имелась и грудная часть, прикреплявшаяся к пурпуэну посредством застёжки, банта или даже простой булавки. Впрочем, известны были и разновидности с лямками, сходные с теми, что существуют и поныне. Кожаные фартуки сравнительно редки; в качестве отдельных экземпляров, похоже, встречались и цельные шкуры животных, почти не изменившие первоначальной формы. Фартуки были также характерны для работников «пищевой» сферы — булочников, мясников, кондитеров и других. Фартуки надевались обязательно при забое скота, чтобы кровь не запачкала одежды. Фартук во времена Позднего Средневековья стал едва ли не постоянным предметом одежды для женщины-крестьянки, обязательным, когда приходилось хлопотать у печи или работать в саду, и обычным в других случаях. Мужские крестьянские фартуки — куски прямоугольной формы с отверстием для головы, равно защищавшие грудь и спину, с поясом или без, — распространились в особенности после того, как цены на ткань постепенно стали снижаться. Подобный фартук зачастую служил не только для защиты одежды, но и представлял собой своеобразный «карман», куда удобно было собирать фрукты или насыпать зерно для сева (отсюда французское название подобного типа рабочей одежды — «фартук сеятеля»)^[2].

Перчатки «трёхпалые» или рукавицы из овечьей кожи использовались во время строительства; так, сохранились счета на покупку подобных кожаных перчаток и рукавиц для каменщиков. Из головных уборов, защищавших голову и лицо от жара, пыли, грязи или необходимых для того, чтобы волосы не оказались, например, в тесте, стоит упомянуть многочисленные головные повязки, тюрбаны, льняные кали и калотты и, наконец, характерные крестьянские соломенные шляпы с широкими полями, которые мы часто видим на изображениях жнецов и пахарей, работающих в поле^[3]. Специальные шляпы с широкими полями, закрывавшими полностью голову и плечи, порой встречались у пчеловодов, хотя на части изображений мы видим людей, работающих с пчёлами без всякой дополнительной защиты. Посему неясно, действительно ли существовала подобная практика и насколько она была распространена^[4]. Нечто вроде прозрачного щитка, прикрывающего верхнюю часть лица, зачастую можно увидеть на изображениях стеклодувов за работой^[5]. Капюшоны с длинной пелериной, закрывавшие спину, использовались, когда требовалось переносить на себе нечто, потенциально могущее запачкать одежду — мешки с виноградом, фруктами, строительные материалы и т. д.^[4].

И, наконец, своеобразную рабочую одежду создали для себя рыбаки. Этот редчайший для Франции Позднего Средневековья случай ношения полосатого платья объяснялся двояко: во-первых, люди, выходившие в море, представляли из себя маргинальное сообщество, на которое не без подозрения косились «сухопутные»; во-вторых, белые и синие полосы хорошо были видны в воде, случись рыбаку оказаться за бортом. Это рыбацкое платье, состоявшее из широкой рубашки с кожаным поясом и широких же шосс, дополнительно пропитывалось горячим воском, что делало его непроницаемым для воды.

Дорожное платье

Дорожное платье. Герард Хоренбоут «Пилигримы» — «Книга Трои» (Royal 18 D II), fol. 148. Ок. 1457—60. Британская библиотека, Лондон

Одеваясь в дорогу, в первую очередь следовало думать о тепле, защите от непогоды, сравнительном удобстве, и лишь на последнем месте стояла красота платья. Путешественники надевали очень тёплый широкий плащ с капюшоном, зачастую немаркого коричневого цвета. Подобные плащи изготовлялись из грубой шерстяной ткани, носившей имя bure. Для её изготовления овечью шерсть почти не подвергали обезжириванию, в результате чего на поверхности плаща появлялась тонкая плёнка, вместе с плотной и жёсткой нитью способствовавшая тому, что плащ почти не намокал^[6]. Пилигримы, пускаясь в путь, предпочитали надеть на себя плотную длинную сюркотту с длинным же, до запястья, рукавом, свернув дополнительное одеяние в плотный валик, крепившийся на поясе. На голову подобный пилигрим зачастую надевал крестьянский каль (даже когда тот уже начал выходить из моды), сверху зачастую полагалась шляпа из плотного фетра, могущая служить защитой от непогоды, с маленькой серебряной ракушкой — если паломник направлялся, к примеру в Сантьяго-де-Компостела. На ноги надевались плотные шерстяные шоссы и крепкие башмаки, в руки брался крепкий посох для помощи при ходьбе и защите от лихого люда. И, наконец, в завершение костюма на грудь паломник прикреплял маленькое изображение Святого Христофора — покровителя путников. Женщины для верховой езды предпочитали сюркотту с длинным и широким прорезным рукавом, а также плотный широкий плащ с пришитым к нему или пристяжным капюшоном.

Траурное платье

Чёрные траурные наряды. Мастер Антуана Бургундского «Похороны Ричарда II Английского» — «Хроники Фруассара» (Fr. 2646), fol. 339. 1470—75. Национальная библиотека Франции, Париж

Вплоть до конца XIII века специального траурного платья не существовало; более того, печаль на похоронах не была в обычае: в самом деле, человек переселялся в лучший мир. Чёрный траур вошёл в европейскую культуру в начале XIV века; особенно этому посодействовало пришествие чумы, во время которой обычай надевать чёрное утвердился окончательно, притом что распространение его вначале пришлось на дворянство и верхушку городского патрициата. Чёрная краска была дорога, и позволить себе подобное платье мог далеко не каждый, но вместе с прогрессом красильного дела цена траурного платья стала падать, и новомодная привычка носить чёрное распространилась постепенно на все классы общества. Траурное платье, как и всё прочее, определялось иерархическими соображениями — ступенью социальной лестницы, на которой находился усопший, общественным положением гостя и степенью его родственной близости к покойному. Так, герцог Бургундский на похоронах короля Франции в 1380 году распорядился пошить себе платье из «брюссельского чёрного» шириной в 28 онов^{[K 1]}, подбитое 1885 пластинками меха, взятого с живота серой белки^{[K 2][7]}, в то время как 4 года спустя на похоронах фламандского графа довольствовался платьем шириной всего лишь в 8 онов^{[K 3]}. Важным представлялся и материал, из которого изготовлялось платье: так, чёрный бархат использовался только в исключительных случаях; для «большого траура» по отцу или брату использовалось широкое чёрное платье «с ротондой»; короткое или разрезное по бокам — для менее помпезных случаев; короткое платье предназначалось для герольдов и слуг; специально для того использовавшийся чёрный шаперон должен был обязательно прикрывать лицо, длинная корнетта укутывала шею. Важен был и срок ношения траура. Так, «Этикет двора» (фр. Les honneurs de la cours) предписывает придворной даме, пребывающей в большом трауре, «оставаться простёртой в комнате, задрапированной чёрным, на постели с траурными покрывалами»; в течение следующего полугода при трауре по мужу, отцу или матери этой даме следовало носить чёрную мантию и ходить с покрытой головой; из них первые три месяца надевать глухое платье с пластроном и чёрный траурный шаперон; следующие три месяца — длинную мантию с разрезом и турет; и ещё три месяца — просто чёрное платье. Одежда должна была быть простой, лишённой отделки; в первые три месяца запрещалось также носить банты, перчатки и даже подпоясывать платье. При трауре по старшему брату полагалась та же одежда, однако не требовалось выражать своё горе, «лежа распростёртой на постели». Траур по иным братьям и сёстрам ограничивался глухим платьем и покрытой головой; по дядям или кузенам — длинной разрезной мантией; для дальней родни следовало ограничиться туретом и простым чёрным платьем^[8].

Шутовской наряд

Шут в красно-чёрном. Мастер из Франкфурта «Праздник лучников» (фрагмент). 1493. Королевский музей изящных искусств, Антверпен Шут в жётло-зелёном с мароттой. Неизвестный художник «Гахерис находит часовню» (фрагмент) — «Мессир Ланселот Озёрный» (Fr. 112 (1)), fol. 45. Ок. 1470. Национальная библиотека Франции, Париж

В противовес утвердившимся представлениям, шуты не были принадлежностью одних лишь дворов владетельных князей. Шутов содержали на жаловании многие города, существовали также «общественные», свободные жонглёры-шуты, путешествовавшие по селениям и тем самым зарабатывавшие себе на хлеб. Двухцветное платье шута в том виде, в котором мы его знаем, появляется в конце XIV века. До того шуты одевались весьма разнообразно, с единственной оговоркой, что шутовской наряд должен был производить пародийное и потешное впечатление. Так, известно изображение шута, на котором надето полное епископское облачение, но в чёрно-белую шахматную клетку. Женщина-шут при английском дворе носила прозвище «разноцветной мадам», так как её платье представляло из себя кричащее многоцветие не сочетаемых по цвету кусков материи.

Стоит также заметить, что наряд шута, как бы роскошен он ни был, зачастую выглядел старомодно. Так, шут получил шаперон, когда этот головной убор практически вышел из употребления, с единственной разницей, что к обычному в городской или дворянской среде шаперону пришивали торчащие в две стороны «ослиные» уши, а зачастую и бубенчики, символы пустой головы. Двуцветность, также начавшая уходить в прошлое в XV веке, стала неотъемлемой частью шутовского наряда, притом что в нём зачастую использовалось самое неприятное для средневекового глаза цветовое сочетание — жёлтый и зелёный или даже зелёные полосы на жёлтом фоне. В руки шут обязательно брал маротту — толстую палку или дубину, верхний конец которой вырезался и раскрашивался в форме человеческой головы^{[K 4]}. Этот «дурак для дурака» играл роль ассистента, куклы, с которой шут мог разыгрывать диалоги и небольшие сценки, призванные смешить присутствующих^[9].

Комментарии

Примечания

---

© Vladislav Shipilov (text, design). All rights reserved. / © Владислав Шипилов (текст, дизайн). Все права сохранены.

---