Королева четырех королевств/Глава 3 Политик
| ← Глава 2 Супруга | "Королева четырех королевств" ~ Глава 3 Политик автор Zoe Lionidas |
Глава 4 Победительница → |
Содержание |
Новый союзник
|
Положение молодой богатой вдовы таило в себе множество угроз. Не раз случалось, что алчные соседи, едва дождавшись, пока истечет срок траура, похищали вдов, чтобы силой принудить их к новому замужеству и тем самым присвоить принадлежавшие им земли. Также нередко случалось, что сюзерен или просто богатый рыцарь-разбойник, положивший глаз на «жирный кусок», заключал вдову под стражу, чтобы силой вынудить ее «подарить» свое владение. Женское регентство при малолетних сыновьях также зачастую пробуждало в крупных вассалах страсть к независимости, или желание прибрать опеку к своим рукам, а в мелких — не менее непреодолимое желание освободиться от законной узды, и вступить в войну с ближайшим соседом.
К счастью для нашей героини, ее земли предпочли сохранить традиционную верность анжуйскому дому. Старшему сыну, Людовику, исполнилось уже 13 лет, Жан Беррийский был годом старше, когда его определили правителем целой провинцией. Однако, времени терять было нельзя.
Как мать и государыня, Иоланда в первую очередь должна была обеспечить будущее своих детей и своих владений, а также поспособствовать тому, чтобы ее будущий зять со временем занял французский престол. С апреля по июнь 1417 года она проводит в непрерывных разъездах между Анжером, Сомюром, Луденом и Шиноном — все в герцогстве анжуйском или в ближайшем соседстве. Ее старший сын, Людовик, мечтает о покорении Италии, так как после смерти Ладислава Дураццо, последовавшей тремя годами ранее, ситуация становится благоприятной для того, чтобы вновь попытать счастья в борьбе за неаполитанский трон? Прекрасно. Иоланда немедленно заключает мир с Генуей, разрешает территориальные споры с герцогом Савойским, обеспечивая таким образом прочный тыл для будущей экспедиции. Следующим ее внимание поглощает Прованс — эта база для любого итальянского похода, наведя порядок в местной администрации и управлении, королева Сицилийская может быть спокойна, с этой стороны можно не ожидать удара в спину.
Для будущего королевства, государем которого станет ее зять, первым и неотложным делом является отражение английской атаки. В самом деле, если в прежние времена (а война эта тянется уже больше полувека), англичане довольствовались набегами и разграблением отдельных областей, сейчас энергичный Генрих V планирует ни много ни мало занять Париж и надеть на себя французскую корону. Трезвомыслящая и расчетливая Иоланда прекрасно понимает, что отпор англичанам невозможно дать в полной мере, пока страна сама по себе разорвана междоусобицей между арманьяками и бургундцами. Гражданскую войну следует прекратить любым способом, как можно скорее. Необходимо искать возможности любой ценой заключить договор о мире с герцогом бургундским, не имеет значения, верить ему или не верить, любить или ненавидеть. Политика — это искусство подчинять себя необходимости. В конце концов, бургундец — внук короля Иоанна Доброго, следует воззвать к его чувству патриотизма, к его чести, ежели у него таковая осталась, он не может отдать престол своего деда англичанину.
Пытаться напрямую завязать переговоры — вряд ли возможно, бургундец еще не забыл оскорбления, нанесенного Людовиком Анжуйским его дочери. Для того, чтобы злопамятный и мстительный герцог хотя бы выслушал анжуйские предложения, требуется посредник, причем такой, от чьего мнения отмахнуться будет затруднительно. Иоланда выбирает на эту роль герцога бретонского.
Жану V Бретонскому, прозванному «Мудрым» в это время 27 лет. Сын Жана IV «Доблестного» и Жанны Наваррской, он прекрасно говорит и по-английски и по-французски, да и по географическому положению его владения равно граничат с обеими землями. При дворе в Нанте говорят на обоих языках, его отец сам был женат на англичанке - Марии Плантагенет, дочери Эдуарда III. Мать Жана Бретонского, Жанна Наваррская после смерти его отца (в 1399 году) также вышла замуж за англичанина — Генриха Болингброка, в том же году узурпировавшего английский трон под именем Генриха IV.
Надев на себя бретонскую герцогскую корону в том же, богатом на события 1399 году, Жан V все еще полагает свой трон недостаточно прочным. Когда-то его отцу пришлось вести тяжелую борьбу за наследство, против Карла Блуа — супруга своей племянницы, которая имела определенные права по причине старшинства, хотя в бретонском праве мужчины обладали преимуществом в наследственных делах и потому герцогская корона досталась Жану IV. Эта распря вылилась в кровопролитную войну между кланом Пентьевров, представлявшим интересы искомой племянницы, Жанны-Хромоножки, и семейством Монфоров, к которому собственно и принадлежал новый герцог. Монфоры победили, чтобы как-то примирить своих противников с поражением, последним были предоставлены места в герцогском совете и право на богатые владения. Пентьевры затаились, однако, полного доверия к ним новый герцог не питал (и как покажет дальнейшее, поступал совершенно правильно). Кроме того, положение между молотом и наковальней само по себе заставляло выбрать самую безопасную линию из возможных, бретонец тянул время, изворачивался, отделывался пустыми обещаниями от обоих королей, старавшихся склонить его на свою сторону, и выжидал, когда победитель определится уже окончательно и бесповоротно.
Именно этого сложного человека Иоланда выбирает на роль посредника. В Нант, к Жану Монфору отправляется гонец, и вот первый успех, герцог бретонский благосклонно принимает приглашение своей «дражайшей кузины» и все в том же трагическом апреле 1417 года появляется в Анжере. Королева Сицилийская в трауре по мужу, однако, это не мешает ей оказать бретонцу самое широкое гостеприимство. Наконец, после обмена вежливыми приветствиями, трапезы и отдыха, за плотно закрытыми дверями, хозяйка и гость переходят собственно к цели визита. К возможности склонить бургундского герцога на сторону французов бретонец настроен достаточно скептически, он вновь напоминает Иоланде, как зависим Жан Бесстрашный от торговли с Англией… но попробовать можно, пусть и без полной гарантии успеха. Сам он также не намерен воевать ни на чьей стороне, в конечном итоге, Иоланде удается добиться от него не более чем согласия не препятствовать в сепаратных переговорах между Англией и Анжу, в обмен на что королева Сицилийская обязывается не препятствовать ему в таких же сепаратных переговорах с Англией. Результат более чем скромный, и все же результат. Иоланда не привыкла опускать руки, даже если каждый шаг вперед дается с огромным трудом. Неторопливо, но вполне целенаправленно королева продолжает гнуть свою линию: не желает ли бретонец в знак их в знак их доброго расположения друг к другу соединить браком свою дочь Изабеллу, пусть совсем еще ребенка, с младшим сыном Иоланды Карлом. Герцог не находит в себе сил отказать — брак с одной из могущественнейших семей страны слишком льстит его самолюбию. Договор подписывается тут же — этот объемистый документ скрывает в себе еще один, малозаметный с первого взгляда сюрприз. В нем неоднократно упоминается дофин Карл, неизменно обозначающийся как «сын короля». Герцог Жан подписывает, внутренне восхищаясь тонкой игрой своей собеседницы. По сути дела, подписью своей он подтверждает законное рождение и права на престол зятя Иоланды. Отлично продумано — если тому удастся выгнать вон завоевателей, герцог Жан всегда сможет напомнить ему об этой маленькой услуге. Если же нет — ну что же, договору между Бретанью и Анжу это не помешает. Соединить браком принца и принцессу предполагается по достижении последней 12-летнего возраста, (то есть в 1422 году), герцог дает за дочерью сто тысяч золотых экю в качестве приданого. В качестве изюминки на торте, договор визируется «согласием дражайшего нашего сеньора, сына и брата, дофина Вьеннского».
Париж
|
Падение королевы Изабеллы и отъезд дофина
Временно оставив нашу героиню, перенесемся вновь в Париж. Желая упрочить свою власть, графу Арманьяку следует держать под своим полным контролем короля, королеву и дофина. Карл прибывает в город в середине апреля, и Арманьяк немедленно приставляет к нему своих людей. Дофину предстоит обретаться при матери, в Венсенском замке, постепенно приготовляясь к своей будущей роли государя. Воспрепятствовать этому Арманьяк не может. Однако, пользуясь тем, что король впал в очередной приступ безумия, он собирается нейтрализовать королеву, которая все еще сохраняет немалое влияние на мужа, и кроме того, располагает немалой собственной казной, которая просто необходима Арманьяку для оплаты своих гасконских наемников.
Посему, 15 апреля 1417 года на глазах у юного Карла разыгрывается отвратительный спектакль. Надо сказать, что в отеле королевы не было недостатка в красивых молодых людях, и посему молва (быть может, недаром?) обвиняла ее фрейлин в более чем свободном поведении. Из подданных королевы следует назвать Пьера де Жиака, «рокового» красавца; уверяли, что он продал душу дьяволу, и Жоржа де ла Тремойля, бывшего бургундского придворного, пожелавшего ныне служить королю Франции. Оба в дальнейшем станут один за другим фаворитами короля Карла VII.
Шептались, что статный мэтр д’отель, Луи де Буа-Бурдон (или как часто пишут его фамилию, Буаредон), превратился в любовника самой королевы. Ситуация была и оставалась на уровне сплетен и слухов, никаких доказательств никогда явлено не было. Более того, несколько сомнительно, что обрюзгшая, одышливая Изабелла могла в ком-либо в это время возбудить любовное чувство, хотя французская корона, возможно имела свойство сделать привлекательной любую развалину. Коротко говоря, ситуация оставалась в подвешенном состоянии. Открыто обвинить королеву не отваживался никто, единственно, за несколько лет до того, религиозный фанатик вломился в отель королевы и бросил ей в лицо обвинение в том, что она позволяет своим фрейлинам слишком много и в плане богатой одежды, и в плане любовном. Продолжения ситуация не имела, непрошеного визитера заставили удалиться, и дело благополучно спустили на тормозах. Теперь же этой двусмысленностью пришло время воспользоваться.
|
Итак, в один далеко не прекрасный день, королеву уведомили, что король направляется к ней с визитом. Как требовалось по протоколу, навстречу высокому гостю был направлен почетный эскорт во главе с дофином и Луи де Буа-Бурдоном. Со свитой короля они встретились в Венсенском лесу. Дальнейшее нам известно исключительно из документов, восходящих к окружению Арманьяка, и потому не вызывающих к себе полного доверия. Итак, по официальной версии, Бурдон вместо того, чтобы сойти с коня, как этого требовал этикет, приветствовал монарха легким наклоном головы (или по другим сведениям, лениво помахал ему рукой). В следующую же минуту, по приказу оскорбленного монарха (или же, стоявшего за его спиной графа д’Арманьяка)? На глазах у 15-летнего юноши, стража под командованием Таннеги дю Шателя стащила Бурдона с коня, и препроводила в Бастилию. Здесь мэтр д’отеля немедленно подвергли пытке «кобылой» пытаясь добиться от него признания в интимной связи с королевой. Допросы и пытки продолжались ночь напролет, ничего в результате не дав. Приходилось довольствоваться тем, что есть. На следующее утро, Бурдона зашили в кожаный мешок с надписью «Дорогу королевскому правосудию» и бросили в Сену.
Королева, которую Арманьяк обвинил в супружеской неверности по приговору короля (который вряд ли понимал, что подписывает), по настоянию королевского совета, где опять же заправлял Арманьяк и его присные, 18 апреля была присуждена к ссылке в Блуа (позднее ее перевезут в Тур) с более чем скромной свитой. Ее казна отходила к Арманьяку. Несчастный дофин, которого глубоко потрясла эта сцена, всем своим существом чувствует, что из него пытаются сделать разменную карту в игре политических хищников. В отчаянии он зовет на помощь свою «добрую матушку», желая хотя бы на время вырваться из пропитанной ненавистью и предательством атмосферы Парижа. Иоланда не остается глуха к просьбам зятя. Она тут же диктует самое невинное с первого взгляда письмо, в котором просит его отпустить дофина в герцогство турское, где ему, как наследнику безвременно почившего старшего брата, надлежит председательствовать на церемонии открытия генеральных штатов Пуатусского графства в Сомюре. Одним ударом наша героиня, как водится, убивает двух зайцев: ее воспитанник хотя бы временно вырывается из ядовитой атмосферы интриг и заговоров, и одновременно получит отличный урок, как следует вести себя принцу и как следует держать себя в отношении подданных. Арманьяка не слишком радует выпустить наследника престола из-под своей опеки, однако, отказать Иоланде, одной из важнейших союзниц его партии, возможностей нет. Кроме того, в столице неспокойно. 25 апреля Жан Бесстрашный, не собирающийся отказываться от своих планов, направляет очередное послание Университету и Парламенту, в которых клятвенно обязуется если ему удастся взять в руки государственную власть, навсегда освободить парижан от любых налогов и поборов в казну. Все та же демагогия его отца в действии; однако сия недостижимая морковка производит на парижан то же действие, как на приснопамятного осла. Столица глухо волнуется, выжидая лишь удобного момента, чтобы сбросить с себя тираничную власть арманьяков.
1 июня дофин прибывает в Тур. По приказу Иоланды, ему устраивают торжественную встречу, под шитым золотом балдахином, на чистокровном коне, Карл дефилирует через весь город к базилике Сен-Мартен, где его уже дожидается королева Сицилийская, вновь с глубоким поклоном именующая его «своим сеньором». Здесь же он председательствует на торжественной церемонии, облаченный в соответствующие случаю царственные одежды. 14 июня дофин, вернувшись в столицу, получает от отца назначение «капитаном» (то есть военным губернатором) столицы, взамен почившего Жана Беррийского.
Этим же летом ему предстоит еще одна миссия — успокоить граждан вечно фрондирующего Руана, не желающих принимать у себя королевских солдат. Город заявляет, что по необходимости сам сможет противостоять англичанам, и не желает терпеть у себя солдатского разгула и тратиться на солдатский постой. Руанцы глубоко ошибаются, но еще не знают об этом. Сейчас же дофину удается в зародыше пресечь нарождающийся бунт и успокоить страсти. Он проявляет при том недюжинные дипломатические способности — Иоланда может быть довольна своим учеником.
Трудная осень 1417 года
|
Война между тем продолжается. Генрих V наголову разбивает французский флот при Ла-Хог и 1 августа новая английская армия высаживается в устье реки Тук, чтобы завершить покорение Нормандии. В скором времени захвачены Кан, Лизье, Байе, Алансон. В это время как Жан Бесстрашный во главе своей армией вновь угрожает Парижу. Ему удается подчинить своей власти несколько городов и взять столицу в настоящую осаду, практически перерезав снабжение по реке. «Дневник Парижского горожанина» сохранил для нас воспоминание об голоде и лишениях, свирепствовавших в это время в столице.
Арманьяк сделал непростительную ошибку, выпустив королеву из рук. В середине осени, в Туре, где ей порядком успело надоесть аскетическое существование, Изабелла налаживает тайную переписку со своим бывшим врагом, прося помочь ей вырваться из цепких рук графа Бернара. Нам неизвестно, кому принадлежала инициатива в разработке плана освобождения, однако, зная апатичность и безвольность королевы Франции стоит предположить, что бургундец и здесь проявил требуемую сметку, в то время как Изабелла Баварская жадно ухватилась за протянутую к ней руку помощи. 2 ноября 1417 года, когда под каким-то предлогом королева выговорила себе соизволение помолиться в местном соборе, причем сопровождать ее должна была сравнительно небольшая охрана, бургундцы одним ударом рассеяли стражу, после чего Жан Бесстрашный триумфально увез королеву с собой в Труа, где для нее организовано было подобие двора и «теневого» совета, должного противостоять парижскому правительству. Кроме того, ушлый бургундец уверял всех, кто желал его слушать, что тиранический Арманьяк держит в плену короля и дофина, и уже потому следует принять все меры к их «освобождению».
|
В том же ноябре Иоланда без лишнего шума прибывает в Париж, на встречу с королем Карлом VI. Верная сиделка, Одетта де Шампдивер проводит ее к королю, окончательно превратившемуся в тень самого себя, осунувшегося и измученного болезнью. Однако, сейчас у него период просветления, и говорить с больным монархом можно и нужно. Вежливо но твердо королева Сицилии убеждает Карла, что ему следует письменно подтвердить права своего младшего сына после смерти отца занять французский престол. Король соглашается с ее доводами, и желаемый пергамент оформлен по всем правилам и скреплен королевской подписью.
Между тем английское наступление продолжается, под ударом может оказаться Мэн – наследственное владение анжуйских герцогов. Иоланде удается выхлопотать у больного короля разрешение на сепаратные переговоры с врагом. Весь конец 1417 года для королевы Сицилийской и ее нового союзника – Жана Бретонского – проходят в напряженных переговорах с Генрихом Английским. Из Анжера в Нант и затем в английский лагерь один за другим скачут гонцы, один из них, в те времена скромный дворянин Пьер де Брезе, позднее сыграет выдающуюся роль в истории Франции. Наконец, в начале следующего 1418 года, у Генриха V удается добиться письменной клятвы, что ее владения не будут затронуты английской экспансией.
Одновременно Иоланда не покладая рук продолжает хлопотать, чтобы противоборствующие партии арманьяков и бургундцев заключили между собой хотя бы недолгое перемирие, чтобы наконец иметь возможность дать отпор общему врагу. Ее усилия наконец-то приводят к первому успеху, в начале марта 1418 года переговоры начинаются в монастыре Ла-Томб, в Монтеро «где Йонна низвергается вниз». В скором времени этот город приобретет более чем мрачную славу… но мы снова забегаем вперед. Сторону «короля» (то бишь, графа Арманьяка) представляют 16 человек, большей частью духовные, среди них архиепископ Реймсский Реньо де Шартр, будущий советник дофина, епископ Парижский, доверенное лицо королевы Сицилийской Жан Луве, и наконец, канцлер дофина Робер Масон. Сторону королевы (то бишь бургундского герцога) представляют также 16 человек, ее возглавляет архиепископ Сансский, в качестве помощника его сопровождает личность, которой предстоит оставить более чем мрачный след в истории Франции – Пьер Кошон, будущий судья и палач Девы Франции. Переговоры начинаются в марте и продолжаются без перерыва в течение 60 дней. Ближе к концу к французам присоединяются посланцы нового папы, Мартина V – раскол церкви наконец-то преодолен! При их посредстве удается выработать компромисс. Герцогу Бургундскому будет открыт путь в Париж, и обеспечено место в королевском совете, королева также сможет вернуться в столицу. Арманьяк сохранит свое место при короле, теневое правительство в Труа будет распущено, и бывшие враги начнут борьбу против англичан, соответственно на севере и на юге страны.
