Америка от доисторических времен до европейской колонизации/Глава 1 Начало спора о происхождении индейцев

←

" Великие цивилизации Месоамерики " ~ Глава 1 Поселенцы автор Zoe Lionidas

→

12 октября 1492 участники экспедиции под предводительством Христофора Колумба вступили на землю нового континента, вначале (ошибочно) принятого ими за некую часть западной Азии. Ошибка позднее прояснилась, но имя «индейцы» так плотно пристало к ее краснокожему населению, что сохраняется неизменным с тех самых пор.

Сам Колумб, подробно описывая жителей вновь открытой земли — «с волосами черными и жесткими будто конский хвост… и большими выразительными глазами; не черных, но скорее напоминающих цветом кожи обитателей Канарских островов, в чем нет ничего удивительного, ибо земля их находится на одной линии с Иерро, что в Канарской гряде, ежели ее (т.е. линию = прим. переводчика) провести с востока на запад», ни единым словом не касается вопроса об их происхождении. Ничего удивительного в этом не было: для Колумба, вплоть до конца жизни упорно отстаивавшего теорию, будто остров Эспаньола непосредственно граничил с «катайским» берегом, индейцы несомненно были азиатами^[1].

Педро Мартир де Англерия, испанский писатель и гуманист, о котором у нас еще неоднократно пойдет речь, в своих «Декадах» увидевших свет пятьдесят лет спустя после смерти великого мореплавателя, приписывает Колумбу мнение, будто «остров Эспаньола он полагал Офиром, упомянутом в Третьей Книге Царств». Мнение это представляется вполне правдоподобным, так как «златообильную страну Офир», откуда по приказу мудрого Соломона, финикийцы доставляли слоновую кость, золото и павлинов, географы XVI века действительно помещали в Азию; однако, доказательств, что Колумб разделял это мнение, в сохранившихся документах великого мореплавателя нет.

Америго Веспуччи, купец и путешественник, чье имя в конечном итоге и получил новооткрытый континент, уже говорит о «Новом Свете» (лат. Mundus Novus), то есть вполне отдает себе отчет, что речь идет о некоей земле, неизвестной древним авторам. Впрочем, он столь же уверен, что эта новооткрытый материк «непосредственно прилегает к восточной Азии… ибо… нам довелось повстречать там разнообразных животных, как то львов, оленей, коз… каковые не водятся на островах, но лишь на материковой земле.» (первое письмо, 18 июля 1500 г.). Впрочем, и этот исследователь твердо держался воззрения, что на этот новый материк местное население пришло из Азии, так как «лица у них широкие, так что видом своим они сходны с татарами» (последнее письмо. 1506 г.). Позднее, как мы увидим, все эти соображения будут в той или иной мере использованы в разных научных работах^[2].

Содержание 1 Небольшое вступление: легенда о «неведомом штурмане» 2 Методом «научного тыка»… 2.1 Педро Мартир де Англерия и сказка о земле Офир 2.2 Гонсало Фернандес Овьедо и две его теории 2.2.1 Древние испанцы в садах Гесперид 2.2.2 Посланцы древнего Карфагена 2.3 Беженцы с гибнущей Атлантиды 2.4 Китайцы в Новом Свете 2.5 Десять пропавших колен Израилевых 3 Герои Троянской войны 4 Финикийский след 4.1 Первые ответы и первые находки 5 Америка 13 тысяч лет назад 6 Примечания

Небольшое вступление: легенда о «неведомом штурмане»

Христофор Колумб. Себастьяно ди Пьомбо «Посмертный портрет, предположительно изображающий Христофора Колумба». - Холст, масло. — 1519 г. - Метрополитан-музей. - Нью-Йорк, США

Александр фон Гумбольт, один из великих естествоиспытателей XIX века однажды не без горькой иронии заметил, что личности с ограниченным кругозором, реагируют на великие открытия до боли одинаково. Вначале они пытаются их отрицать. Когда эта попытка терпит крах, доказывают, что «в этом нет ничего особенного». И наконец, приходят к выводу что «на самом деле это совершил кто-то другой». Был ли Колумб первым из европейцев, кто ступил на землю Западных Индий? Этот вопрос будоражил умы уже современников великого мореплавателя. Надо сказать, что Колумба не любили. Оснований для этого было немало. Коренным испанцам претил «генуэзский выскочка», к которому их король питал по их же мнению, непростительную благосклонность. Итальянцы и португальцы негодовали на то, что открытия были сделаны под испанским флагом, и новые земли оказались во власти соперничающей державы. Да и сам Колумб сам по себе был человеком с довольно тяжелым характером, властолюбивым, и падким до почестей.

Нет ничего удивительного, что в подобной — не слишком здоровой — атмосфере — появилась и пошла гулять по свету легенда о «неведомом штурмане». В разных вариантах суть ее сводилась к одному: некий торговый корабль (название его не упоминалось), который шел на Мадейру, к Азорским островам, в Англию, Фландрию и т.д. — пункт предназначения разнился от одного рассказчика к другому, был унесен бурей к американским берегам, где его команда повстречала неизвестный народ. В течение некоторого времени, моряки оставались в селении «дикарей», но в конечном итоге, соскучившись по дому, они решили попытать счастья и пересечь океан в обратном направлении. Однако, без карт, без знания господствующих ветров, задача оказалась непосильной. Вся команда погибла от голода и лишений, к моменту, когда корабль достиг испанской земли, в живых оставался один только штурман. Колумб, находившийся в это время на Грасьосе или Терсейре на Канарах (в других вариантах легенды: на Азорских островах, на острове Порту-Санту, или на Мадейре) приютил его и пытался выходить изо всех сил, но тот в конечном итоге умер, успев в последний момент передать своему новому другу корабельный журнал с необходимыми расчетами. Не выдержав очевидного соблазна, генуэзец присвоил его открытие себе и явился к испанскому королю, уверяя, что без посторонней помощи открыл путь к «Индиям». Остальное известно из истории. Основание для побасенки было вполне «логичным», в самом деле, как можно узнать о существовании неведомой земли никогда там не побывав? Колумб никогда прежде там не бывал (и не мог оказаться), значит — был кто-то другой!^[3]

Со временем легенда обрастала подробностями. Неизвестного штурмана объявляли андалузцем, баском, галисийцем, и наконец, португальцем. Гарсилиасо де ла Вега зашел так далеко, что дал ему имя — Алонсо Санчес, родом из Уэльвы. Всплывали все более красочные подробности о плавании корабля через неведомое «море». Бартоломе де лас Касас, современник Колумба, в своих записках отмечает, что в бытность свою на Эспаньоле (1502 г.) он много раз слышал об этом. О той же истории в своем сочинении «Общая и естественная история Индий» (1532 г.) упоминает также Гонсало Фернандес де Овьедо, впрочем, откровенно сомневаясь в ее достоверности, Диего де лас Касас в своей неопубликованной «Истории Индий» также уделяет внимание этой басне, несколько двусмысленно объявляя, что она «скорее всего, неподлинна, однако правдоподобна»^[3]. Позднее сын Колумба, руководствуясь понятным желанием обелить память своего отца пытался доказать, что основанием для появления легенды были плавания штурмана Висенте Лопеса, около 1452 года безуспешно пытавшегося пробиться на Запад^[4]. Постоянно дующие в противоположную сторону ветры не дали ему доплыть даже до середины океана, однако, плавание как таковое состоялось — и остальное доделало людское воображение.

К чести испанской короны следует сказать, что в течение десятков лет, когда между ней и Колумбами — отцом и сыном, шел нескончаемый спор о разделе богатств американского континента, монархи никогда не пытались использовать эту историю в своих интересах. По сути дела, образованные испанцы относились к ней более или менее скептически. Что касается ярых ее защитников, которые, заметим в скобках, не перевелись до сих пор, никому из них почему-то не пришло в голову наведаться в морской архив, чтобы просто узнать — реально ли существовал человек с упоминавшимся именем, и действительно ли в нужное нам время его корабль пропал без вести. Однако, история о «неведомом штурмане» упорно не желала умирать, прочно осев на страницах многочисленных маргинальных работ, и сумела благополучно дотянуть до середины ХХ века, а кое-кто желает верить в нее до сих пор, не удосуживаясь подвергнуть этот древний домысел хоть сколько-нибудь серьезному анализу.

Первые шаги по незнакомой земле. Джон Вандерлин «Высадка Колумба в Америке» - Холст, масло. - 1847 г. - Смитсоновский музей американского искусства. - Вашингтон, США

Любая маргинальная теория, безразлично кто и в каком веке ее создавал, всегда имеет одно неизменное свойство, которое позволяет отличить ее от серьезной науки: она представляет собой, как сейчас модно выражаться, «сферического коня в вакууме» — иными словами, создатели и защитники подобных измышлизмов всеми правдами и неправдами уклоняются от необходимости сопоставить свое сочинение с законами природы и фактами известной истории. Сделаем это сами.

Начнем с того, что парусный корабль в отличие от привычного нам современного теплохода, не способен двигаться иначе, как по направлению господствующих ветров и течений. Их направления изучались столетиями, и в эпоху Великих Географических открытий, о которой у нас идет речь, карты с указаниями пути к той или иной земле (т.н. «лоции») составляли коммерческую или государственную тайну, зачастую обретаясь в надежно охраняемых королевских или частных архивах. Несомненно, опытные капитаны и штурманы умели двигаться вперед при боковом или даже противном ветре, используя для этого косой (т. н. «латинский» парус). Корабль в этом случае несколько отклоняется от курса, но пусть медленно, все же продвигается вперед; однако, предпочтительными считались пути, где где господствующий ветер и/или течение сами гнали его в нужном направлении - однако, и это очень важно, подобный образом может двигаться только корабль, управляемый человеческими руками - именно в этом, читатель и состоит все дело.

Во время шторма парусный корабль в первую очередь рискует потерять паруса, которые рвет или уносит прочь ветром. При очень сильной штормовой качке и ураганной ветровой скорости, обрушивались мачты, увлекая вместе с собой весь такелаж; более того, в отчаянных ситуациях, команда сама рубила мачты, возвращая тем самым кораблю относительную устойчивость. В этом случае, потерявший управление корабль становился игрушкой течений — так как ветровое давление на корпус по определению, на несколько порядков меньше. Следовательно, задача сводится к тому, чтобы определить, существует ли течение, способное унести корабль, идущий по указанному легендой маршруту, на другую сторону Атлантики.

Попытку окончательно разрешить этот вопрос поставил себе английский историк Сэмюэл Моррисон в своем сочинении «Адмирал моря-океана, жизнь Христофора Колумба»; в результате чего надежно установил, что направления ветров и течений в этих местах никаким образом не могут отнести потерявший управление корабль к американским берегам^[4]. Напрашивающееся возражение — не изменились ли они с XVI века опять же опровергается сохранившимися испанскими и португальскими лоциями, указывающими направления, не отличающиеся от нынешних.

Сплетни поутихли, впрочем — ненадолго. В 1982 году испанец Хуан Мансано вспомнил о старом португальском пути из Гвинеи, т. н. volta de Mina, когда возвращаясь из Африки, корабль должен был повернуть западней, приблизительно к центру Атлантического океана, после чего попутные ветры и течения несли его назад, к Португалии^[4]. Впрочем, и эта попытка наталкивается на весьма заметную трудность: Колумб в своих путешествиях никогда не пользовался течением volta de mina, и никогда не был в Гвинее.

Легенда о «неведомом штурмане», как несложно догадаться, была с одной стороны порождением зависти и клеветы, с другой — ее с охотой подхватили малообразованные люди, для которых возможность «теоретически» вычислить существование новой земли казалось пустым звуком, и факт переписки Колумба и итальянским астрономом Паоло Тосканелли, и формулы расчетов (пусть и ошибочных) касательно того, как добраться в «Индию» морским путем, представлялись слишком мудреными и потому — лживыми. Здравый смысл подсказывал, что диковинные иксы и игреки — всего лишь средство для отвода глаз. А на самом деле, Колумб украл у того, кто видел и щупал своими руками. Понятно, просто и зауми не требуется. Удивляться нечему: недоверие к теоретическому знанию было преодолено только в нашу эпоху повальной грамотности (да и то порой недостаточно). Еще в конце ХIX века не где-нибудь, а в ученой среде продолжали утверждать, что невозможно определить вес планет, в самом деле, на весы их не положишь!

Методом «научного тыка»…

Несложно заметить, что многие теории, которые будут изложены далее объединяет одна черта. Из хроник (легенд, неких документов) известно, что некий мореплаватель (или некий народ) куда-то отплыл или где-то там бесследно исчез. Появлялась заманчивая возможность, что этим «куда-то (или где-то) там» был именно американский материк. Дело за малым — найти тому доказательства. Реальные или мнимые.

Другой возможностью, из раза в раз использовавшейся в старинных (а порой и в современных также!) научных и псевдонаучных теориях, была попытка обнаружить некое сходство между тем или иным народом Старого света и индейцами Америки. Сходство это чаще всего сводилось к сходному звучанию некоторых слов, реже — верованиям, обычаям и платью, после чего изобреталась теория, как искомый народ мог достичь американских берегов.

Основой знания в те времена была в первую очередь Библия и труды отцов церкви, составлявшие в глазах людей начала Нового времени, ее естественное и несомненное продолжение. Вторым источником вдохновения были труды великих умов древности — Платона, Аристотеля, и прочих. Научная мысль пошла по привычной дороге.

Как уже упоминалось, вплоть до 1530 года, вопрос о происхождении американских индейцев как бы не существовал, или получал в научных работах своего века короткие и не слишком внятные ответы, опирающиеся единственно на «здравый смысл» или отрывочные рассказы мореплавателей, побывавших в «Западных Индиях». Американские «дикари» с точки зрения образованных европейцев не отличались от «дикарей» африканских или же азиатских, отрывочные сведения о которых уходили своими корнями в Средневековье, или того дальше — в античную древность. Полулитературные «дети лесов» рисовались образованным европейцам либо наивными и добрыми существами, не испорченными цивилизацией, живущими в гармонии с природой, либо злобными и кровожадными, не брезгующими трупоедством и каннибализмом.

Педро Мартир де Англерия и сказка о земле Офир

Педро Мартир де Англерия. Генри Мейер «Педро Мартир де Англерия». - Гравюра. — 1825 г.

Пожалуй, первым, кто — пусть в литературной, поэтической — форме поднял вопрос о том, откуда произошли эти наивные и добрые индейцы, не имеющие понятия ни о Боге, ни о дьяволе, ни об искушениях городской жизни — задал в своей «Новой интерлюдии» полузабытый ныне английский поэт Джон Рестелл (John Rastell, ок. 1519 г.). Вопрос остался без ответа, более того, никто даже не обратил на него внимания; и посему, первым, открывшим научную дискуссию о происхождении индейцев считается уже упомянутый нами Педро Мартир де Англерия. Его «Декады Нового Мира» составляют ни много ни мало четыре тома, первый из которых вышел в 1511, следующие два — пятью годами позднее, и наконец, заключительный — в 1530 г. Нам известно, что сведения свои Мартир получал из первых рук, в частности, одним из его информаторов был Мартин Фернандес де Энсисо, покоритель Дарьена, заклятый враг Нуньеса Бальбоа. Посему, в полном согласии с мнением Фернандеса, Мартир высказал первую любопытную теорию о происхождении одного из (видимо, легендарных) племен Центральной Америки. Передавая рассказ все того же Фернандеса о том, как Нуньес Бальбоа якобы встретил на территории атлантического побережья нынешней Панамы чернокожих «индейцев», потомков некоей эфиопской экспедиции, чей корабль потерпел крушение у этих берегов^[5]. Впрочем, останавливаясь на подобной теории лишь мельком, и похоже, не придавая ей слишком много значения, Педро Мартир непосредственно перешел к главному пункту своего изложения. Проследуем за ним.

Соглашаясь с мнением (которое, как мы помним, он же приписал Колумбу), что Эспаньола — это библейская земля Офир, и что по мнению Пинсона — одного из спутников Колумба, «индейцы кочуют словно скифы», автор со своей стороны предположил, что воплощением библейского Офира является не только - и не столько остров Эспаньола, но американский континент как таковой.

Гавань Ецион-Гавер. Отсюда начинался путь в Офир.

Но что такое земля Офир, и почему Педро Мартир столь уверенно поместил ее на американский берег?

Откроем третью книгу Царств, где описана одна из экспедиций царя Соломона:

(Третья книга Царств, глава 9 ст. 26-28)

Продолжим чтение: «И корабль Хирамов, который привозил золото из Офира, привез из Офира великое множество красного дерева и драгоценных камней.» (Третья книга Царств, гл. 10 ст. 11)

«ибо у царя был на море Фарсисский корабль с кораблем Хирамовым; в три года раз приходил Фарсисский корабль, привозивший золото и серебро, и слоновую кость, и обезьян, и павлинов».(Третья книга Царств, гл. 10 ст. 26-28).

Библейские указания достаточно лаконичны, и не слишком ясны для современного человека. Постараемся изложить их в более развернутой форме.

Итак, сколь мы можем судить по древнейшим книгам Библии (а также современным научным данным), древние евреи (чье имя чаще всего толкуют как «живушие за рекой <Евфратом>» изначально были кочевым скотоводческим народом, образом жизни сходным с современными арабскими бедуинами. Возможно, в составе пестрой орды «народов моря», еврейские племена вторглись в Египет, где осели на несколько столетий, многое переняв из местного образа жизни, философии и культуры. После того, как власть «народов моря» была свергнута, и страна вновь вернулась под управление фараонов, еврейские племена покинули Египет, и, оставив позади Аравийский полуостров, окончательно осели в Палестине — древнем Ханаане, превратившись в земледельческий народ.

Изначально пестрый набор соперничающих между собой племен под влиянием внешней угрозы постепенно объединился в единое государственное образование под властью царей Саула, Давида, и наконец, Соломона. Этот последний, считающийся величайшим из владык Древнего Израиля, задумался, среди прочего, над религиозной реформой. Дело в том, что как многие кочевые народы, евреи в прежние времена не имели определенных мест или храмов для поклонения своему божеству. Древний Бог Израилев, известный нам как «Саваоф» — «Господь Воинств», предпочитал для себя сравнительно небольшой переносной шатер (т. н. «скинию») — ящик из древесины акации, обложенный изнутри золотыми листами, где хранились «Скрижали Завета» — Десять Заповедей праведной жизни, по преданию написанные рукой Бога.

Финикия, ее колонии и торговые пути финикийцев в Средиземном море.

В своей новой столице — Иерусалиме, когда-то силой оружия завоеванном у иевусеев, отец Соломона, царь Давид, задумался над тем, чтобы построить для грозного Бога Израилева Храм, соответствующий его величию. Однако, в тот момент, знамения, полученные от жрецов были неблагоприятны для строительства — как всегда бывает в религиозных делах, традиция неохотно поддавалась изменению. Однако, идею отца твердо решил воплотить в жизнь царь Соломон.

Осуществить проект, рисовавшийся воображению царя было непросто. Для строительства гигантского здания требовалось огромное количество драгоценных материалов, которые нужно было закупать в сопредельных странах. В частности, это были знаменитые ливанские кедры, красное дерево, серебро, и конечно же, золото. Жители древнего Израиля никогда не были мореходным народом, и потому за помощью Соломон обратился к Хираму Великому — царю финикийских городов Тира и Библа. Финикийцы были опытными моряками. В течение столетий их корабли вдоль и поперек избороздили акваторию Средиземного моря, а также освоили атлантическое побережье; маршруты их торговых путей пролегали вплоть до Англии («оловянных островов»), где в обмен на средиземноморские товары закупался соответствующий металл, и — по некоторым данным — вплоть до «янтарных» полей Прибалтики. Когда-то нанятые на службу египтянами финикийские моряки впервые обогнули африканский континент, вернувшись в Египет с западной стороны.

Корабли Соломона. Клод Лоррен «Возвращение царицы Савской». - Холст, масло. - 1648 г. - Национальная галерея, Лондон

Именно этих храбрых мореплавателей, взявших на борт купцов, и возможно, воинов из среды подданных Соломона, царь направил в некую загадочную страну Офир. Местоположение ее вплоть до настоящего времени служит предметом ожесточенных споров; из короткого библейского текста можно лишь сделать вывод, что это была без сомнения тропическая страна, богатая золотом и драгоценной древесиной. После Соломона, Израильское царство погрузилось в хаос гражданских войн, лишь много позднее, Иехошафат, царь Иудеи (одного из государств, возникших на обломках империи Соломона), попытался повторить путь своего предшественника, но безуспешно, и дорога в Офир потерялась раз и навсегда.

Мартир де Англерия не оставил нам указаний, что побудило его отождествить загадочный Офир с американским континентом, однако, мы с достаточной уверенностью можем это сделать. Америка во времена конкистадоров воспринималась в первую очередь как страна золота. Многие тонны драгоценного металла «золотая» и «серебряная» флотилия, принадлежавшие испанской короне сумели переправить на европейский континент, в результате чего испанские монархи надолго превратились в богатейших государей Европы.

По всей видимости, по мнению нашего исследователя, драгоценный металл добывали сами моряки, или же получали его у местного населения в обмен на некие товары. Это и служило хотя и шатким, но все же «доказательством». Офир — страна золота, Америка — страна золота. Значит, Офир — это Америка! Кроме того, на американском континенте в изобилии присутствуют благородные породы дерева, которые также могли быть использованы для строительства Первого Храма.

Заметим, что Мартир де Англерия не останавливается на вопросе населенности своего гипотетического Офира, и вопросе о том, оставалась ли после ухода финикийских кораблей там некая колония, должная затем послужить ядром заселения пустынного континента, или быть, может, моряки смешивались с местными жителями, передавая им свои умения и навыки. Судя по всему, его это не интересовало. Зато в начале XVI века, о котором собственно идет речь, большинство ученых и богословов склонялось к тому, что загадочный Офир находился в Азии, в то время как «Новый Свет» почитался продолжением азиатского материка… так что теория казалась достаточно логичной и стройной.

Впрочем, у нее был один, более чем серьезный изъян. Если в точности следовать Библии, финикийцы начинали свой путь от побережья Красного моря^[6] Здесь находились города идумеев — племен, близких древним евреям по языку и обычаям. Гавань Ецион-Гавер в настоящее время отождествляется с т. н. «Фараоновым островом» (Джезират Фар‘ун) в Эйлатском заливе, на территории современной Иордании — для начала пути в Америку позиция исключительно неудачная, так как «Хирамову кораблю» в этом случае пришлось бы обогнуть африканский континент, без какого на то логического основания. Плыть в Новый Свет было куда проще и быстрее из Средиземного моря, опять же, прекрасно знакомого финикиянам, изученного ими вдоль и поперек.

Впрочем, внимательный читатель заметит, что у Соломона было два корабля, второй из них — «Фарсисский» — находился в пути ни много ни мало, два года — вполне достаточно, чтобы при тогдашних скоростях добраться до Америки и вернуться назад. Судя по всему, речь идет о корабле, отправлявшемся из некоего финикийского порта, носившего имя «Фарсис» (библейское «Таршиш» תַּרְשִׁישׁ или «Таршиша» תַּרְשִׁישָׁה). Чаще всего этот город пытаются отождествить с финикийской колонией по имени Тарсесс, которую Страбон и Плиний располагают на побережье Испании. Менее вероятным предлагается отождествление «Фарсиса» с Тарсом в Малой Азии (где, несколько веков спустя, появится на свет Апостол Павел), сардинским побережьем и даже Карфагеном^[7]. Однако, предположим, что Фарсис располагался на Средиземноморском побережье, откуда открывалась прямая дорога в Новый Свет. Но и здесь мы встречаемся с более чем серьезной проблемой: слоновую кость и павлинов, которые привозил с собой «фарсисский» корабль в Америке было не добыть никак. Посему, теория отклика не нашла и интереса к себе не вызвала. «Фарсисский» корабль, откуда бы он ни начинал свое путешествие, шел, по всей видимости, в Индию — где и слоны, обезьяны и павлины присутствовали в изобилии.

Гонсало Фернандес Овьедо и две его теории

Древние испанцы в садах Гесперид

Пир Аттилы. По всей видимости, Овьедо сходным образом представлял себе короля Геспера. Тан Мор «Пир Аттилы.» - ок. 1870 г. - Холст, масло. - Венгерская национальная галерея. - Будапешт, Венгрия.

6 сентября 1523 года корабль «Виктория», последний из флотилии Магеллана вошел в севильскую гавань. Несколькими годами позднее из печати выйдет первый отчет о плавании, составленный верным летописцем Магеллана Антонио Пифагеттой, из которого образованные европейцы узнают, что американский материк (по крайней мере, в южной своей части) никак не связан ни с Азией, ни с Европой, но отделен от них огромными пространствами Атлантического и Тихого океанов.

Педро Мартир де Англерия, о котором у нас шла речь в предыдущем разделе, сумел застать это издание, но по всей видимости, был уже слишком стар и болен, чтобы как-то отреагировать на новые открытия, не оставляющие от его теории камня на камне. Эстафету продолжит Гонсало Фернандес де Овьедо — писатель, историк и по совместительству крупный чиновник при дворе короля Фердинанда-Католика. Всесторонне образованный, прекрасно знающий старинную и современную для своего века литературу, он успел побывать государственным нотариусом, чиновником инквизиции, и наконец, перебраться на Антильские острова, а затем и на материковую часть Америки, где последовательно занимал должности «писаря по рудникам» и «ревизора по переплавке золота», и наконец, в 1532 году был назначен официальным историографом Индий.

В отличие от своих современников, которых занимала «экзотика» новооткрытых земель (в частности конкистадор Педро Санчо в своем «Отчете о покорении Перу» (1534 г.) нашел нужным упомянуть, что «жители сказанной провинции, как мужчины, так и женщины, весьма грязны, у них большие руки, да и сама провинция эта весьма велика». Всех прочих авторов этих времен интересовали исключительно политический и экономический аспект использования новопокоренных земель, и пожалуй, Овьедо был первым, поставившим себе задачей изложить сведения об Индиях с точки зрения исторической науки. Его главный труд — «Всеобщая и естественная история Индий» в последнем издании (1944—1945 гг.) занимает ни много ни мало 14 томов убористого текста. Впрочем, при жизни автора из печати вышло только краткое изложение будущего многотомного опуса: «Сумма натуральной истории Индий» (1526 г.), и первый том собственно основного издания. Полностью работа Овьедо сумела увидеть свет лишь в 1851—1855 г., будучи напечатанной в Мадриде, и пожалуй, именно этому автору впервые пришло в голову задаться вопросом, каким образом люди и животные оказались на столь отдаленном от Старого Света материке^[8].

Бывший секретарь инквизиции, прекрасно осведомленный в религиозных вопросах, не мог не понимать, какую мину замедленного действия само существование Американского континента подвело под тысячелетний богословский фундамент. В самом деле, в те времена общепринятой точкой зрения было то, что человечество — без всяких исключений, произошло от Адама и Евы, изгнанных из Райского сада после известной истории с яблоком. Во времена Овьедо райский сад уверенно располагали в Месопотамии^[9], в этих же местах была выстроена Вавилонская башня, и здесь же начал свою жизнь ветхозаветный Ной. Уцелеть после Всемирного Потопа могли только животные и люди, взятые им и его семейством в Ковчег, и после того, как воды потопа окончательно спали, из Ковчега, остановившегося на горе Арарат, двуногие и четвероногие пассажиры благополучно разбрелись в разные стороны. Не подлежало сомнению то, как они проникли в Азию, Африку, и даже не близлежащие острова. Люди могли доплыть туда на лодках, птицы — перелететь, звери — добраться вплавь или быть перевезенными вместе с поселенцами по какой-либо необходимости. Но каким образом те и другие смогли оказаться на американском континенте, ставшем доступным даже для цивилизованных европейцев лишь шестнадцать веков после Рождества Христова — объяснению не поддавалось.

Знаменитый Парацельс, кстати говоря, живший также в эпоху Великих Географических открытий, предложил более чем рискованную теорию, что Господь создал двух Адамов в двух райских садах, соответственно в Старом и Новом Свете. Надо сказать, что столь смелое допущение, отдающее к тому же явной ересью, отклика в ученом мире не нашло^[10]. Столь же бессмысленным с теологической точки зрения послужила еще одна теория, будто Господь создавал людей прежде Адама, и потомки их превратились в американских индейцев. Отвергнув эти и подобные домыслы, Овьедо, как и полагается историку, поставил себе задачу, опираясь на великих мыслителей древности (раз уж Библия отказывалась ему помочь), разыскать ключ к загадке, и надо сказать, вышел из положения довольно своеобразным образом.

Сад Гесперид в воображении художника Эдвард Берн-Джонс «Сад Гесперид.» - ок. 1869-1873 гг. - Холст картон, масло, темпера, гуашь. - Гамбургский художественный музей. - Гамбург, Германия.

Мода на пышные генеалогии и длинные списки эпонимических предков, начавшись еще в античности, даже сегодня не дает покоя многим амбициозным личностям. Еще древние греки производили имя города Микены от имени мифической прародительницы Микены и не менее мифического Микенея, римляне, желая связать свою сравнительно молодую цивилизацию с величественным миром греческих богов и героев, создали известное сказание об Энее — сыне Анхиса и богини Афродиты, бежавшем из горящей Трои, чтобы, конечно же, основать город на семи холмах. В дальнейшем эту моду подхватили средневековые хроникеры, так что в изложении Готфрида Монмоутского основателями Парижа и Тура были соответственно греческий Парис — похититель Елены Прекрасной, и Турн, прославленный Овидием в качестве соперника великого Энея. Франция была обязана своим существованием Франку, сыну Энея, а Британия — ну конечно же, Бруту (не убийце Юлия Цезаря, но правнуку все того же Энея)^[11]. Мода на пышные генеалогии в конечном итоге вылилась в откровенно анекдотические ситуации, в частности французские герцоги Левисы полагали своим предком ветхозаветного Левия — к чьему роду, по их же мнению, относилась Дева Мария, и соответственно, сам Христос. Несколько менее амбициозный баронский род по фамилии Пон считал своим предком Понтия Пилата. Существует полулегендарная история, как Левис встретившись с Поном предъявил ему распятие, и не без упрека заметил — вот видите, что ваш предок сделал с моим! Но это в порядке шутки^[12].

В 1498 году фра Якопо Анний де Виттербо, итальянец по происхождению, опубликовал в латинском переводе несколько древних текстов, оригиналы которых считаются утерянными. Жемчужиной его коллекции был труд античного философа и историка Бероса, среди прочего, содержащий историю Вавилона со времен Ноя и его Ковчега.

Чтобы читатель понял, о чем идет речь, остановимся на этом вопросе более подробно. Берос, или Беросс был по-видимому, вавилонским жрецом бога Бэла, жившим в III в. до н. э. Этот широко образованный человек, знакомый с эллинистической философией и наукой, оставил после себя три книги на греческом языке, посвященных истории Вавилона. К сожалению, до нашего времени эти труды не сохранились, и известны лишь в отрывках и цитатах, которые приводятся у таких известных авторов как Иосиф Флавий, Евсевий Кесарийский и т. д. Анний де Виттербо утверждал, что ему удалось разыскать потерянную рукопись и положить ее в основу своего труда (оригинал, как обычно бывает в подобных случаях, бесследно исчез, и внятно объяснить его исчезновение новоиспеченный автор так и не сумел). В настоящее время считается, что речь идет об откровенной фальшивке, и за «чудом найденный труд Бероса» Виттербо выдал сочинение собственного производства; шитая белыми нитками подделка, полная мифических генеалогий стран и правителей Нового Времени настолько явно бросалась в глаза, что многие современники итальянца категорически отказали данному опусу во всяком доверии. Однако, соблазн приписать своей стране или своему народу прославленных предков, которые щедро предлагал фальсификатор был слишком велик, и посему, предложенная им мифология упорно не желала умирать, благополучно просуществовав в качестве ссылок и цитат едва ли не до XVIII века. Именно к этому — не слишком надежному автору в поисках ответа на свой вопрос обратился Овьедо.

В полном согласии с буквой этого сочинения, ему виделся Ной — философ и ученый, преподавший своим сыновьям Симу, Хаму и Яфету, прежде чем позволить им удалиться прочь и стать предками тех или иных народов, основы судостроения и астрономии. Мицраим, сын Хама, пращур египтян, был магом и дьяволопоклонником. Со своей стороны, Тубал, пятый сын Яфета, обосновался в будущей Испании, начав собой длинную чету мифических королей этой страны^[13], среди которых были столь явные эпонимические личности как Иберо, Испало, и наконец, Геспер или Гесперо, которого Фернандес де Овьедо, вслед за мистификатором, полагает двенадцатым по счету монархом, правившим около 1658 г. до н. э.^[14][15] По мнению автора, древние испанцы (которых автор представляет в качестве варваров и пьяниц) во времена его правления открыли путь в Индии, которые в честь своего государя назвали Гесперидами. Позднее, когда цивилизация древней Испании пришла в упадок, путь на Геспериды был забыт, и остался единственно в греческой мифологии в качестве скрытых от смертных на далеком Западе садов, где произрастают золотые яблоки.

Соответственно, заключает автор, Индии являются законным владением испанской короны, и Бог озаботился тем, чтобы после многих столетий забвения, вернуть их законному владельцу — думаю, вы догадались, читатель, что ради этого вывода и была написана вся книга с начала и до конца.

Надо сказать, что подобная теория не вдохновила даже самих испанцев, и продолжения себе не имела. От американских «Садов Гесперид» не оставил камня на камне Фердинандо Колумб — сын великого мореплавателя, вполне логично доказав, что Геспер — греческое имя Вечерней Звезды (планеты Венеры), ни к Америке, ни к индейцам отношения не имеющее. Несомненно, «опровергать подобные научные нелепости значит делать им слишком много чести», но мы все же займемся этим, хотя бы потому, что на основании подобных или сходных с тем методов, продолжают выходить бесконечные маргинальные теории, ценой своей не превосходящие бумаги, на которой написаны.

Проверка любой научной или ненаучной теории «на прочность» начинается всегда с проверки самих фактов, на которых она основана. В данном случае, лже-Берос по всей видимости, положил в основу своего творения известные в то время «Хронику Альбельды» а также «Историю свевов» Исидора Севильского. Проследуем за этими авторами.

Испания, которая сначала называлась Иберией по реке Ибер, впоследствии стала называться Испанией от Испала. Она же зовётся Гесперией от Геспера, западной звезды. Она расположена между Африкой и Галлией, ограничена с севера Пиренейскими горами и со всех сторон окружена морем в прочих частях. Она богата всеми видами плодов и изобилует множеством драгоценных камней и металлов.

— Хроника Альбельды III. Описание Испании.

Поскольку ты просил послать тебе рассказ о происхождении готов, испанцев, свевов, вандалов и аланов и о том, кто Испанией правил, то мы эту часть извлекли и можем, по возможности, кратко описав, твоей милости объяснить. Как свидетельствует Священное Писание, три было сына у Ноя, а именно Сим, Хам и Иафет, и происшедший от них человеческий род распространился по всем частям света, то есть по Азии, Европе и Африке. Сыновья Сима вместе с сыновьями Иона, сына Ноя, который родился после потопа, завладели северной частью, а именно Европой, сыновья Хама населили южную, то есть Ливию, или Африку, а позже насильственно вторглись в землю Ханаан в Азии. Иафет же родил сыновей Магога, Тубала и других. Считается, что от Магога произошли готы, а от Тубала — испанцы и италийцы. Первым царем Испании был Испан (Hispanus), который основал знаменитый город, по его имени названный Гиспалисом (Hispalis), и в нем основал свою столицу; от его имени и Испания получила свое название. Говорят также, что она от реки Ибер стала называться Иберией и от звезды Геспер — Гесперией.

— Исидор Севильский «История свевов».

Вот собственно и все. Добавим также от себя, что никаких «древних испанцев» в указанное время еще не существовало и существовать не могло. Испанская нация в том состоянии, в каком она существует сейчас, начнет складываться уже в Римское время, когда древние народы, постепенно романизируются, смешавшись с италийскими пришельцами. Предшественники испанцев на Пиренейском полуострове были иберы — народ не-индоевропейского происхождения, который в современности пытаются сблизить с басками. Именно от них, а не от мифического предка страна получила свое древнее наименование.

Что касается Геспера, слово это греческого происхождения, в современности его возводят к индоевропейскому корню *wes-pero — «вечер» или «ночь». Подобным образом греки именовали бога Вечерней Звезды (современной Венеры). Геспериды в согласии с греческим же мифом — нимфы, дочери Геспера. Гея, богиня Земли, в качестве подарка на свадьбу верховных божеств Зевса и Геры, вырастила чудесное дерево, приносящее золотые плоды. Чтобы обезопасить столь драгоценный дар, Зевс поместил его на крайний запад, в чудесный сад, где его вечными охранительницами стали Геспериды-певицы. Добыть и принести в мир смертных золотые яблоки Гесперид стало одиннадцатым подвигом Геракла. Геспером греки называли Италию, представлявшую для них крайний запад, римляне позднее перенесли это наименование на Испанию.

Таким образом, даже если мы напряжем воображение, и заставим себя поверить, что «король Гесперо» существовал на самом деле, следующие детали полностью отсутствуют в источниках и были сочинены самим автором теории:

1. Что «древние испанцы» (то есть иберы) II тысячелетия до н. э. были мореходным народом.
2. Что они были столь сведущи в морском деле, чтобы управлять кораблем в открытом море.
3. Что им удалось достичь Америки.
4. Что неведомые земли назвали «Гесперидами». Последний пункт смотрится еще более странно, так как «-ида» — греческий суффикс, обозначает «дочь такого-то». К примеру, Елена Прекрасная зачастую звалась Тиндаридой, то есть «дочерью Тиндарея», но ни в одном из сочинений, как известных во времена Овьедо, так и опубликованных позднее, «-ида» не использовался для названия страны.
5. Что свой миф греки позаимствовали у иберов, основательно его исказив.

Таким образом, перед нами «теория», в которой довольно скудная фактологическая основа дополняется прихотливыми построениями автора, заимствованными исключительно из его собственной фантазии, и поверьте мне, дорогой читатель, в современности, таких же затейливых построений, чья научная ценность равна нулю, меньше не стало. К сожалению, никто и никогда не отменит для нас необходимости самостоятельно проверять фактологическую основу, и только тогда делать вывод об истинности или же ложности всего построения.

Посланцы древнего Карфагена

Древний Карфаген. Уильям Тернер «Основание Карфагенской империи.» - ок. 1815 г. - Холст, масло. - Лондонская национальная галерея. - Лондон, Великобритания.

Вторая теория, которую сам Овьедо считал «вспомогательной», в отличие от Садов Гесперид нашла куда больший отклик в ученой среде, и вплоть до настоящего времени никем не была ни окончательно доказана, ни окончательно отвергнута. Расскажем о ней подробнее.

Со времен древности до нас дошел рассказ «О диковинах», обычно приписываемый Аристотелю. Впрочем, касательно авторства, среди ученых нет единого мнения, так как в те далекие от нас времена подобного понятия в современном его понимании еще не существовало, и малоизвестные, а порой и вовсе неизвестные авторы имели обыкновение ставить на свои опусы имена великих мыслителей прошлого, желая таким образом привлечь внимание к своим творениям. Если в современности подобное полагалось бы подделкой, в то время полагалось подвигом самоотверженности, так как реальный автор обрекал себя на забвение, даря при том же бессмертие своей работе.

До нашего времени во многих списках дошли произведения лже-Аристотеля, лже-Гиппократа, и а также подделок под многих других менее известных авторов, причем для исследователей бывает непросто с полной уверенностью ответить на вопрос, действительно ли то или иное произведение принадлежит перу того, чье имя стоит на заглавной странице. В этом случае мы имеем дело с подобным же трудом, который, среди прочего, дошел до нас не в первоисточнике, но в виде отрывков и цитат у более поздних авторов. Впрочем, не будем больше испытывать терпение читателя, и процитируем искомый отрывок:

Передают, что в море за Геракловыми Столпами карфагеняне обнаружили необитаемый остров, полный всевозможной растительности, полноводных рек, пригодных для навигации, изобилующий удивительными плодами; (остров этот находится) на расстоянии многих дней плавания. Поскольку между карфагенянами часто возникали столкновения из-за обладания столь счастливым местом, — пока там никто не поселился, карфагенские власти распорядились, чтобы всякий намеревающийся туда отправиться был приговорён к смерти; а также умерщвлены все там уже побывавшие, чтобы предотвратить массовое переселение на остров, дабы не было соперников карфагенскому владычеству и могуществу.

— Псевдо-Аристотель «О диковинах»

Карфагенская империя в эпоху своего высшего расцвета.

Было отмечено, что Овьедо, пересказывая источник своими словами, не слишком сильно отдалился от него, дописав лишь несколько мелких деталей, так карфагенские купцы у него оказались на океанском просторе, двигаясь через Гибралтар, остров был «весьма велик» и населен «дикими и иными зверями». Сам Овьедо полагал, что речь в у Псевдо-Аристотеля без сомнения шла о Кубе или Эспаньоле, хотя затруднялся с точностью ответить на вопрос, вернулась ли целиком домой карфагенская экспедиция, или часть ее осталась на острове, пополнив собой население, и растворившись среди «древних испанцев» (иберов)^[16].

Предположение вызвало оживленную дискуссию среди образованной публики, впрочем, не всегда доброжелательную. Так Фернандо Колумб, усмотрев в подобных измышлениях попытку покуситься на приоритет своего отца в открытии Нового Мира, со всем пылом атаковал построения Овьедо, указав, что тот, не зная греческого языка, и пользуясь плохим переводом, упустил из вида множество важных деталей. В частности, в греческом оригинале, автор откровенно сомневается в правдивости этой истории, предваряя ее замечанием: «Говорят, будто…»^[17].

Кроме того, задает риторический вопрос Фернандо Колумб, как могло случиться, что столь плодородный и удобный для жизни остров остался необитаемым? И зачем было убивать первопроходцев, если другая мореходная нация могла столь же случайно наткнуться на этот остров и заселить его? Не разумней было бы карфагенцам первыми создать колонию и закрепить столь благословенную землю за собой? Кроме того, не стоит забывать, что Куба и Эспаньола не подходят под описание — на них нет ни полноводных рек, ни диких зверей. Конечный вывод Колумба-младшего был суров — беспочвенная фантазия и чушь^[17].

Несомненно, Колумб-младший также не был беспристрастен, полагая любые попытки проследить древние пути в Америку из Старого Света как покушение на приоритет его отца в открытии нового континента. Посему, воспользовавшись знаниями нашего века, попробуем проверить на прочность и эту теорию.

Древний Карфаген, или на греческий манер «Кархедон» изначально возник как одна из множества финикийских колоний на побережье Средиземного моря. К сожалению, многочисленные греческие легенды об основании города не дошли до нас — мы знаем лишь о существовании таковых из скудных упоминаний древних авторов. Зато куда более известна римская традиция, главным источником которой стала для современных историков верлигиева «Энеида». Согласно ей, город основала финикийская принцесса Дидона, вынужденная спасаться бегством от интриг своего брата — тирского царя Пигмалиона. Выторговав у местных правителей возможность основать селение на клочке земли, которое покроет воловья шкура, хитрая финикиянка распорядилась забить крупного вола, и шкуру его разрезать на тонкие длинные ремни, соединив их концы попарно между собой. В результате, образовалась более чем объемистая окружность, границами которой служили тонкие полоски воловьей кожи, а внутри вполне вольготно мог разместиться огромный город.

Финикийский корабль. Изображение на саркофаге - ок. II в. до н.э. - Национальный музей Бейрута. - Бейрут, Ливан.

Современные исследователи склоняются к тому, что история Дидоны представляет собой не более чем легенду, так как даже древнейшие артефакты, найденные на земле древнего Карфагена относятся ко времени около VIII века до н. э. В любом случае, не подлежит сомнению, что место для основания новой колонии было выбрано идеально — Карфаген (чье имя в переводе с финикийского обозначает всего лишь «Новый город») лежал не перекрестье средиземноморских торговых путей, практически контролируя перемещение кораблей, груженных драгоценным пурпуром. Безвестные основатели города выбрали полуостров, соединяющийся с африканским побережьем посредством узкой полоски земли, с двух сторон защищенный грядой холмов, с третьей — Тунисским озером. Таким образом, сама природа позаботилась о будущих оборонных качествах крепости, кроме того, столь удобное расположение надежно защищало будущий город от нередких в Средиземноморье морских бурь. Римляне будут называть карфагенян «пунами» — в современности полагается, что это слово произошло от сокращенного имени «финикийцев», причем первый звук мог в некоторых диалектных формах латыни произноситься как «п».

Таким образом, едва начавшись, Карфаген стал стремительно богатеть, пока не превратился в самостоятельную державу, контролирующую торговые пути в Средиземном море, и собственные многочисленные колонии на морских берегах. Пожалуй, единственное, что можно было поставить в упрек новому государству был его слишком прагматический характер, всегда ставивший торговые интересы выше даже самой лучшей литературы и музыки. Известно также о жестоком нраве карфагенских жителей, вплоть до конца практиковавших человеческие жертвоприношения.

Огромные богатства города, его власть, которая распространялась на самую выгодную во времена древнего мира торговую акваторию, сыграли с карфагенской державой плохую шутку, так как кроме неизбежной зависти соседей, они столкнулись с торговыми интересами молодой римской республики. Аппетиты римлян разжигали роскошь карфагенской верхушки — ложа, перины, мягкие подушечки, доставлявшиеся кораблями из Африки стоили огромных денег, и в скором времени стали восприниматься в качестве обязательного атрибута богатого и пышного римского дома. Как известно, ситуация закончилась чередой «пунических войн», и старинный Карфаген был разрушен до основания. Позднее на его месте поднялась римская колония Юлия Карфагена, тихо угасшая вместе с величием Вечного Города. Впрочем, этот достаточно поздний период нас уже не интересует.

Вопрос о плаваниях карфагенян (и вместе с ними представителей финикийской метрополии) к берегам Нового Света, как мы увидим, далеко не прост и окончательно не закрыт до сих пор. Изложим лишь мнения, которого придерживаются по этому вопросу исследователи нашего времени.

Начать стоит с того, что в отличие от мифических «древних испанцев» карфагеняне действительно были мореходным народом, избороздившим вдоль и поперек всю акваторию Средиземного моря, от Тира до Геракловых Столбов. Однако, принять гипотезу, что им удалось достичь американских берегов мешают следующие соображения.

Экзотическая земля в воображении художника. Карл Энрест Папф «Вид Петрополиса.» - ок. 1898 г. - Холст, масло. - Национальная пинакотека. - Сан-Паулу, Бразилия.

Во-первых, все известные нам плавания финикийцев и карфагенян, относятся к типу прибрежных (или как говорят моряки — «каботажных»). Таким образом, гипотетическое путешествие в Америку, напрямую через весь Атлантический океан, является единственным исключением из общего правила.

Во-вторых, техника плавания в те времена, сколь мы можем судить из сохранившихся текстов и изображений, состояла в том, что корабль мог двигаться вперед при попутном ветре (пользуясь попутным же течением) под парусом. Парус этот был исключительно прямоугольным, косая, «латинская» форма, будет изобретена уже много позднее. Если ветер и течение не благоприятствовали плаванию, на весла садились гребцы. Именно этот тип движения — смешанный, парусно-гребной, по необходимости привязывал корабль к берегу. Большое количество людей требовало немалых запасов пищи и воды, которые по необходимости пополняли, останавливаясь на короткий срок в удобной бухте. Именно таким образом было совершено плавание вокруг Африки, исполненное, как мы помним, по приказу египетского фараона Нехо II. Вопрос о том, насколько велик и вместителен был карфагенский корабль, чтобы нести пищу и воду для своей команды в течение как минимум, двух месяцев (а именно только длилось плавание Колумба) остается открытым. Столь же неясен вопрос, в состоянии ли была финикийская галера без ущерба для себя выдерживать нередкие на Атлантике штормы. В случае каботажных плаваний, подобный вопрос не ставится: при первом же намеке на непогоду, корабль скрывается в бухте, или на худой конец, вытаскивается на берег силами экипажа.

В-третьих, трансокеанское плавание требовало недюжинных навыков в умении ориентироваться в открытом море. Древние авторы упоминают в качестве ориентиров исключительно береговые приметы, которые обязан был знать опытный штурман. Сколь то известно нам сейчас, компас появится в Европе много позднее, умение находить солнце даже в пасмурный день, глядя на небо через кристалл кварца (способ известный викингам), также не был знаком средиземноморским жителям. Посему, корабль, даже унесенный штормом в открытое море, скорее отчаянно бы пытался вернуться к европейским (или африканским) берегам, прежде чем закончатся запасы пищи и воды, и среди экипажа начнутся повальные болезни. Потеря ориентации в открытом море, и движение наобум, значило почти неминуемую гибель. В этих условиях, вряд ли кто-либо в здравом уме осмелился предпринять попытку отдаться на милость океана.

Конечно же, наука, даже современная не является истиной в последней инстанции; не раз и не два случалось так, что новые факты переворачивали с ног на голову привычные представления. В частности, плавание викингов в Новый Свет (о котором мы будем говорить далее) также долгое время считалось легендой, пока археологами не были обнаружены остатки их поселений на территории канадского Ньюфаундленда. Поиски следует продолжать, но пока на поставленные выше вопросы не найдено вразумительных ответов, не стоит категорически отвергать возможность того, что жителям Карфагена все же удалось тем или иным путем достичь Нового Света..

Подобную возможность попытался доказать известный путешественник Тур Хейердал, организовавший плавание к берегам Нового Света на бамбуковой лодке «Ра». Действительно, т. н. Канарское (и его продолжение — Североэкваториальное) течение способно унести корабль от африканских берегов прямиком к Эспаньоле и Кубе. Однако, не стоит забывать, что в Хейердал в своем путешествии не отказывался от таких достижений цивилизации, как компас, секстант и астролябия, а также радиосвязи, чего, как вы понимаете, были полностью лишены древние мореплаватели. Кроме того, не забудем также психологический фактор — полную оторванность от мира и людей, невозможность призвать на помощь, чего также счастливо избежал норвежец. Дело в том, что попытка удалась только со второго раза, вто время как первая лодка благополучно развалилась не дойдя до цели, но экипаж смог с нее эвакуироваться без потерь.

Так чем же мог быть полумифический счастливый остров Псевдо-Аристотеля, существуй он на самом деле? Вопрос не праздный, так как по древним картам веками путешествовали Остров Бразил или Остров св. Брендана) и прочие им подобные, прежде чем развитие географической науки окончательно сумело доказать, что они существовали исключительно в воображении тогдашних путешественников. Во-первых, это мог быть один из Канарских или Азорских островов, или один из многочисленных островов Средиземноморского бассейна. Как видите, выбор велик, и карфагенянам для основания очередной колонии, не было никакого резона добираться на другую сторону Атлантики. Поставим на этом временную точку (так как к гипотетическим плаваниям финикийцев в Новый Свет мы еще вернемся), и перейдем к следующей по счету теории.

Беженцы с гибнущей Атлантиды

Рассвет над Атлантидой. Художник, работающий под псевдонимом batkya «Последняя заря над Атлантидой.» - ок. 2015г. - Образец Интернет-творчества.

Следующую по времени теорию выдвинул не кто иной, как личный секретарь и по совместительству, духовник Фернана Кортеса — доминиканский монах Франциско Лопес де Гомара. О самом этом человеке известно не так уж много. Родившись в начале второго десятилетия XVI в. он закончил католический университет в Алькала-де-Энарес (Испания) и был рукоположен в священники. Известно, что он сопровождал своего работодателя во время экспедиции в Алжир, и также был лично знаком со многими соратниками конкистадора, вместе с ним покорявшими древнее царство ацтеков. В исторической литературе из раза в раз настойчиво обращают внимание на то, что Гомара никогда не бывал в Америке, и свой главный труд «Всеобщую историю Индий», писал исключительно со слов своего благодетеля, а также иных участников завоевания Мехико.

К индейцам Гомара добрых чувств не питал, объявляя их во всеуслышание «грязными пьяницами» и «людоедами», «предающимися свальному греху подобно животным», и на этом основании едва ли не в приказном порядке требовал для них вечного рабства, которое по его мнению, единственно могло вписать в цивилизованные рамки разгул их дикарских инстинктов. Известно, что эти и подобные выпады в адрес коренного американского населения, вызвали немалое возмущение испанского гуманиста Бартоломе де лас Касаса, которой в отместку сумел уговорить принца Филиппа — будущего короля Филиппа II в законодательном порядке запретить продажу сочинения Гомары, и пригрозить крупным штрафом книготорговцам, которые вздумали бы это запрещение нарушить.

Впрочем, к личности лас Касаса мы еще вернемся, но сейчас обратим внимание на то, что Гомара, при всем своем более чем критическом отношении к «краснокожему» населению Америк, не преминул все же высказать свою гипотезу об их вероятном происхождении. По его мнению, индейцы (или по крайней мере, ацтеки) являются потомками тех, кто сумел спастись с острова Атлантида, прежде чем этот последний навсегда погрузился в воды океана, впоследствии по его имени названного Атлантическим.

Однако, прежде чем мы начнем проверку на прочность и этой теории, стоит кратко остановиться на том, что нам известно об Атлантиде как таковой. Надо сказать, что единственным источником наших о ней знаний являются два диалога древнегреческого философа Платона — «Тимей» и «Критий». Первый из которых кратко, второй — более развернуто, содержит сведения об этой легендарной стране. Если верить Платону, сведения эти получены были от египетских жрецов, сохранивших «память о древности». В саисском храме Нейт с историей Атлантиды якобы ознакомился афинский законодатель Солон, передавший ее старому Критию, чей внук в свою очередь знакомит с ней читателей в соответствующем диалоге.

Через море это в те времена возможно было переправиться, ибо еще существовал остров, лежавший перед тем проливом, который называется на вашем языке Геракловыми столпами. Этот остров превышал своими размерами Ливию и Азию, вместе взятые, и с него тогдашним путешественникам легко было перебраться на другие острова, а с островов — на весь противолежащий материк (…) Hа этом-то острове, именовавшемся Атлантидой, возникло удивительное по величине и могуществу царство, чья власть простиралась на весь остров, па многие другие острова в на часть материка, а сверх того, по эту сторону пролива они овладели Ливией вплоть до Египта и Европой вплоть до Тиррении (…) Позднее, когда пришел срок для невиданных землетрясений и наводнений, за одни ужасные сутки вся ваша воинская сила была поглощена разверзнувшейся землей; равным образом и Атлантида исчезла, погрузившись в пучину . После этого море в тех местах стало вплоть до сего дня несудоходным и недоступным по причине обмеления, вызванного огромным количеством ила, который оставил после себя осевший остров

— Платон, «Тимей»

.

Что касается «противоположного материка», разные исследователи желают видеть в нем Африку или Америку; в то время как саму Атлантиду, точнее «Атлантис» (др. греч. Ἀτλαντὶς νῆσος) следовало искать в одноименном океане. Согласно Платону, основателем царства атлантов был морской бог Посейдон, отдавший местный народ под начало десятерых своих потомков от смертной женщины, причем старший из них — Атлант — превратился в царя всего острова, с правом передать свою власть по наследству, в то время как все остальные превратились в наместников, подотчетных верховному правителю. Платон уделяет немало места описанию величественной столицы острова — города, окруженного серией кольцеобразных каналов, через которые перекинуты были мосты, и специально для того прорытые в грунте водные пути позволяли свободный проход кораблей. На холме, располагавшемся в самом центре, находился дворец верховного монарха, а также храмы богов, поражавшие варварским великолепием: вся наружная их поверхность облицована была серебром и золотом, а также таинственным «орихалком» — драгоценным металлом, «уступавшим ценой лишь золоту». Под солнечными лучами орихалк испускал огнистое сияние, делавшее столицу атлантов заметной даже с большого расстояния.

Последний день Помпеи. Видимо, таким же образом должна была погибнуть Атлантида. Карл Брюлов «Последний день Помпеи.» - ок. 1830–1833 гг. - Холст, масло. - Русский музей. - Санкт-Петербург, Россия.

Согласно Платону, атлантам были знакомы олово, медь (а возможно и бронза?), причем месторождениями благородных и простых металлов был богат сам остров Атлантида. Здесь же в избытке росли огромные деревья и водились всевозможные звери вплоть до гигантских слонов, бивнями которых был выложен потолок храма Посейдона. Коротко говоря, этот явно тропический остров напоминал некий земной рай, и атланты, поведи они себя чуть поумнее — могли бы стать одним из счастливейших народов Ойкумены. Но, как водится, уже существующего им показалось мало, и возгордившись своей мощью, цари Атлантиды вздумали подчинить себе все Средиземноморье, обратив его жителей в вечное рабство.

Народы, обитающие «по сю сторону Геракловых столпов» первоначально объединились в союз, должный противостоять экспансии, однако, по мере продвижения атлантов, союзники один за другим сдавались на милость победителей, пока пра-Афины не остались один на один со своим грозным противником. Несмотря на явное его превосходство в числе и мощи, афинянам удалось одержать славную победу, вслед за чем, не желая более терпеть гордыню и высокомерие атлантов, Зевс поразил их землю жестокой карой. В течение одних суток от страшного землетрясения и наводнения остров Атлантида навсегда ушел под воду, и кроме того, в одной из огромных трещин исчезла вся без остатка афинская армия. Война, таким образом, оказалась выиграна, противник исчез с географической карты, и мужественное сопротивление афинян вернуло свободу уже покоренным странам.

Такой является в очень краткой изложении, канва сказания об Атлантиде. Надо сказать, что вопрос о ее реальном существовании, уже во времена самого Платона вызывал большие разногласия. В частности, ученик и последователь философа — знаменитый Аристотель, без обиняков заявлял, что «тот, кто создал Атлантиду, сам же отправил ее на морское дно» — подразумевая тем самым, что история государства атлантов с начала и до конца являлась выдумкой его автора. Со своей стороны, Элиан (II в. н. э.) один из комментаторов Платона, вскользь упоминал, что цари атлантов носили головные уборы из шкуры «морского барана» (животного, совершенно неизвестного науке, и скорее всего, мифического), а царицы — из шкур «морских овец», желая таким образом подчеркнуть свое происхождение от бога Посейдона.

Угасший в течение Средневековья интерес к платоновской Атлантиде вновь вспыхнул в начале Нового Времени, и надо сказать, без перерыва продолжается до сих пор. Мы не будем приводить здесь многочисленные доводы сторонников и противников существования этого острова-государства, тем более, что количество книг, посвященных этой теме уже давно перевалило за несколько тысяч. Атлантиду искали в одноименном океане, в Средиземном море (где ее пытались отождествить с островом Тира или Санторин, действительно разрушенным вулканом), в Америке и даже в Антарктиде. Стоит привести лишь меткое замечание некоего автора, к сожалению, оставшегося неизвестным, что Атлантиду находить… не стоит, так как в противном случае перед нами предстанет ординарное государство бронзового века, сходное с древней Троей или Микенами, и соблазнительная сказка исчезнет навсегда. Но это уже в порядке шутки. А теперь выслушаем доводы Гомары об ацтеках — потомках атлантов, и подвергнем их вновь критическому анализу.

Диалоги Платона были прекрасно знакомы европейцам позднеатничной и средневековой эпох, по выполненному в IV веке переводу на латинский язык. Едва лишь перед образованными людьми того времени встал вопрос о происхождении американских индейцев, нашлись желающие приписать им «атлантическую» родословную. Как видите, начало у теории было вполне солидное, начатое исследователем к авантюрам и вымыслам не склонным. И сама доказательная база для того времени была вполне допустима: Лопес брал за основу то, что «вода» в ацтекском языке обозначается словом «atl» — не могло это быть связано с Атлантидой, островом, добраться от которого до американского континента можно было только по воде?

К сожалению, лингвистика — как, впрочем, любая наука, не терпит дилетантского к себе подхода. Будь этот довод единственным, теорию можно было бы смело отправлять в утиль, указав, что «вода» на ацтекском языке именуется «ā», в то время как -tl — грубо говоря, является грамматическим показателем единственного числа, который автоматически прибавляется к любому слову, обозначающему единственный объект; в частности, «шоколад» по-ацтекски именуется «xocolātl» а помидор — «tomatl». Делать же столь далеко идущие выводы из одного только звука «а» будет, согласитесь, более чем смело.

Переселение из Ацтлана. Неизвестный художник «Переселение из Ацтлана.» - ок. 1521—1540 гг. - Бумага из коры фикуса, краски. - «Boturini codex», f. 1. - Национальный антропологический музей, Мехико. - Мексика.

Однако, существуют и другие факты, заставляющие взглянуть на гипотезу Гомары более серьезно. В частности, сохранился рассказ Монтесумы I о происхождении ацтеков. В согласии с ним, предки современного ему народа прибыли в Мексику с полумифической земли Ацтлан, расположенной где-то в Восточном (то есть Атлантическом) океане. Остров этот, принадлежавший богине Коатликуэ — праматери ацтекского народа, живописуется как типичная мифическая земля вечной молодости и благоденствия, превратившаяся в пустыню после того, как ее покинуло население. Уицилопочтли, ацтекский солнечный бог, согласно тому же мифу, дал слово своей матери вернуться на потерянный остров и возродить его к жизни в качестве земли богов, в то время как для смертных путь туда еще долгое время должен был оставаться заказанным^[18].

О переселении из Ацтлана повествует также т. н. Кодекс Ботурини (он же «Свиток о переселении») — один из очень немногих ацтекских свитков-книг, которому удалось сохраниться до нашего времени — так что эта земля, сколь мифической она бы не казалась, не была выдумкой единственно Монтесумы. Это уже заставляло серьезно задуматься о реальности земли Ацтлан, которую фантазия позднейших поколений превратила в подобие земного рая. Настораживало также видимое сходство имен — Атлантис и Ацтлан — разве подобное могло быть случайным?… Посему, теория, как несложно догадаться, в свое время завоевала определенное признание, вплоть до того, что стала одним из постулатов веры в некоторых сектах Нового Времени. Ну что же, подвергнем и ее критическому анализу.

Что касается сходства в именах — этот довод, опять же с точки зрения лингвистики, представляется очень шатким. Рассмотрим ситуацию на простом примере. Рассуждая подобным же образом, нам следует прийти к выводу, что уже упомянутый нами Педро Мартир де Англерия был несомненно родом из Англии — не может быть случайным столь близкое сходство имен? Наверняка, он сам или кто-то из его предков был английским католиком, натурализовавшимся в Испании (в самом деле, со времен введения в Англии протестантизма таких было немало!), а имя «Англерия» — не что иное как «Англия», искаженная в произношении местного населения?…

Ничего подобного. Angleria есть латинское наименование города в северной Италии, существующего, кстати говоря, еще с античности. Сейчас город этот носит имя Анджера, и вплоть до настоящего времени там чтут Педро Мартира как одного из своих великих соотечественников. Специалисты по истории языка сближают это имя с латинским «аngularia» — «излучина реки», или «in glarea» («стоящий на галечном пляже»), но с племенам англов, давшим свое имя соответствующей стране, город Англерия не имеет ничего общего. Уже посему, не раз и не два обжегшись на подобных совпадениях, лингвисты научились относиться к ним с величайшей осторожностью, и ничего не принимать на веру без тщательнейшего прослеживания вглубь веков истории того или иного наименования. Дело в том, что количество слогов, присутствующих во всех языках мира, грубо говоря, колеблется около цифры 50, и уже потому при таком небольшом их количестве случайные совпадения просто неизбежны.

Предчувствуя само собой напрашивающееся возражение — что, быть может, подобные совпадения в 99 % случаев ничего не дают, но мы имеем дело с тем единственным «реальным» процентом — давайте рассмотрим и такую возможность. В первую очередь зададимся вопросом хронологии. Предположим, что Атлантида все же существовала, и существовала в Атлантическом океане, как этого требует от нас легенда от Ацтлане. Когда и каким образом она должна была исчезнуть? Сам Платон говорит о том, что катастрофа произошла 9 тыс. годами ранее, то есть около 11 500 лет назад, считая от нашего XXI века. Порой атлантологи пытаются возразить, что речь идет не о солнечных, но о более привычных для египтян лунных годах, что приводит нас к дате около 900 г. до н. э. Ацтеки появляются на исторической арене около VI в. н. э. Сам собой возникает вопрос: где они были все это время? Заметим также, что если мы принимаем гипотезу переселения за чистую монету, нам придется допустить, что на американский континент прибыли не жалкие остатки населения острова, но полный сил народ, готовый к новым свершениям; в противном случае, они были бы просто истреблены или поглощены куда более многочисленным местным населением. Однако, атланты Платона, сколь то следует из обоих «Диалогов» были развитым для того времени городским народом, умеющим обрабатывать металлы, строить дворцы, храмы и морские корабли. Возникает закономерный вопрос, почему переселившись на новую родину, где им противостояли разве что разрозненные племена охотников и собирателей, вооруженных дубинами и копьями с каменными наконечниками (век металлов в Америке начнется не ранее I тысячелетия до н. э.) бывшие атланты не удосужились возродить свою империю, заново построить города и и вырыть каналы. Ничего подобного сделано не было — американский континент изучен вдоль и поперек, и не раз был сфотографирован с воздуха и даже из космоса, никаких развалин или остатков новоатлантской империи найдено не было. Почему? Более того, ацтеки Мексики во времена своего первого появления в поле зрения культурных майя, представлялись им неотесанными дикарями, которым нужно было пройти немалый путь к цивилизованной жизни. Возможность деградации также нельзя принять, так как в этом случае было бы потеряно и национальное самосознание, и национальный язык, который, кстати сказать, также сыграл с атлантологами злую шутку. Дело в том, что ацтекский язык относится к юто-ацтекской языковой семье, распространенной на Западе США и в Мексике, но отнюдь не на островах Атлантики, где безраздельно господствуют не родственные им языки майпурской семьи. Грубо говоря,  сходство между теми и другими не большее, чем между русским и китайским. Возможность того, что ацтеки изменили свой язык также не находит своего подтверждения, так как в этом случае в «новом» языке остаются, как правило, рудименты старого (именно это произошло, к примеру, с новоеврейскими языками, в которых остались следы древнееврейской лексики).

Кроме того, дно Атлантического океана в последние десятилетия было изучено со всей тщательностью, и геологи категорически отрицают возможность, что в последние несколько тысячелетий там произошел некий катаклизм, сопровождавшийся катастрофическим опусканием большой части суши. Так что Атлантиду (если она существовала), скорее всего следует искать в другом месте. Или — продолжать исследования далее, оспаривая уже сделанные выводы, и делая новые открытия. Пока же, оставив вопрос на этой стадии, перейдем к следующей по времени теории.

Китайцы в Новом Свете

Судьбу Антонио Гальвао, сына главы дипломатического корпуса и официального хрониста короля Португалии Альфонсо V вряд ли можно назвать счастливой. Этот исправный служака много лет провел португальской Индии, вначале как простой офицер, затем — получив повышение до чина коменданта крепости Тернате на Молуккских островах. На этом посту он оставался в течение четырех лет (1436—1440 гг.), успев зарекомендовать себя отправкой посольства в Папуа-Новую Гвинею, затем передав управление Диогу Хорхе де Кастро, вернулся в Португалию, где в скором времени оказался в опале, и вынужден был провести последние несколько лет в нищете и забвении, выживая на нищенские подачки Королевской Богадельни.

Впрочем, нас с вами будет интересовать его «Трактат об открытиях древних и современных» (1555 г.), где среди множества описаний истории и традиций азиатских народов (описаний, заметим, не утративших своей ценности до нынешнего времени), мы обнаруживаем любопытные сведения касательно заселения американского континента.

Неудивительно, что пытливого португальца интересовала проблема происхождения населения «Индий» живо обсуждавшаяся в тогдашних ученых кругах. Посему, поддерживая теорию Овьедо, касательно того, что первопоселенцами Ост-Индии и островов Карибского бассейна были древние карфагеняне, он прибавляет к тому еще одну теорию, по его собственным словам, услышанную им в китайской диаспоре, нашедшей себе пристанище на Молукках. Согласно утверждениям ее жителей, первичное население Америки составили китайцы, сумевшие каким-то образом добраться до нового континента. Со своей стороны Гальвао полагал подобное утверждение «вполне правоподобным», замечает. что у китайцы сходны с индейцами «своими обычаями и традициями», а также внешностью, так как для тех и для других характерны «узкие глаза и плоские носы» (28).

Теория не нашла себе отклика в тогдашнем научном мире, и была быстро и прочно забыта (чтобы возродиться в несколько обновленном виде уже в наше время), однако нам стоит присмотреться к ней поближе. Как то часто бывает, даже в совершенно неверной теории, составленной, однако, добросовестным и проницательным исследователем, практически всегда найдется рациональное зерно. Теория Гальвао также не является исключением из этого правила. Как мы видим, он практически предвосхитил современные теории миграции индейцев с азиатского материка. Однако, если задаться вопросом, какие именно «китайцы» и когда могли оказаться в Америке, ответить на него окажется не так-то просто.

Несомненно, историческая память народов может простираться вглубь на многие века (и быть может даже — тысячелетия). Так советский исследователь В. Я. Пропп еще в начале прошлого ХХ века с убедительностью смог доказать, что волшебные сказки народов Земли хранят в себе воспоминания о первобытно-общинных традициях человечества, и давно забытой религии времен родового строя и становления первых государств; но несмотря на то, вряд ли можно поверить, что китайская традиция сохранила память о реальном переселении азиатских племен на новый материк. Во-первых, событие это (как мы увидим далее, обычно датируется временем Верхнего Палеолита (ок. 11 500 лет назад), и уже потому представляется довольно сомнительным, что память об этом могла просуществовать в течение столь долгого времени, не исчезнув и не изменившись до неузнаваемости. Кроме того, в согласии с современными научными концепциями, переселение происходило через перешеек, находившийся на месте современного Берингова пролива, то есть за полярным кругом. Земли эти мало того, что никогда не принадлежали к историческому Китаю, и население их китайцами невозможно назвать даже при самом бурном полете фантазии. Переселение с территории собственно Китая в каменном веке представить практически невозможно: взглянув на карту, легко убедиться, что континенты разделяет Тихий океан, преодолеть который на утлых лодках из коры или деревянных долбленках было вряд ли возможно. И столь же сомнительно полагать, будто «новости» о переселении с крайнего севера могли достичь тогдашней, скажем так, пра-китайской территории. Огромные расстояния, малочисленность населения и языки, совершенно несхожие между собой делают подобную гипотезу совершенно неправдоподобной.

Таким образом, гипотетическое «китайское путешествие», о котором говорили информаторы Гальвао, следует искать в сравнительно недавнем для того времени, прошлом. Такое путешествие могло реально состояться, или в памяти народной на реальные факты просто наложилась сенсация об открытии нового материка, и ее приписали известному отважному первопроходцу. Но не будем более подвергать испытанию читательское любопытство. Суда по всему, в этой легенде речь идет о плавании адмирала Чжэн Хэ — тем более, что для древнего и средневекового Китая это было действительно из ряда вон выходящее событие, сумевшее произвести ошеломляющее впечатление и на современников и на потомков.

Итак, отправимся, читатель в Китай начала XV века. За 35 лет до того Восстание Красных Повязок сумело сбросить власть Чингисидов, безраздельно владевших страной в течении ста с лишним лет. Последний представитель монгольской династии, наложил на себя руки, узнав, что столица захвачена восставшими и путей к отступлению нет. Юнлэ, второй по счету император новой, китайской по происхождению, династии Мин задумался над тем, чтобы восстановить престиж Поднебесной, доказав окрестным государствам и народам, что бывшая монгольская провинция вновь обрела силу, и превратилась в первую по величине и силе империю, с которой отныне придется считаться всем. Для решения подобной задачи был построен огромный по тем временам Золотой Флот, которому следовало посетить одно за другим все государства в акватории Индийского океана — торгуя, обмениваясь посольствами и добиваясь, чтобы их правители присягнули на верность империи Мин — для начала, хотя бы номинально. Кроме того, у будущей экспедиции была еще одна — тайная цель. В Китае упорно не желал умирать слух, будто последний монгольский император сумел бежать и где-то скрывается, выжидая удобного момента для возвращения. Неизвестно, верил ли подобной сказке практичный Юнлэ, однако, существовала вполне реальная опасность, что некий самозванец не преминет явиться в одном из соседних государств, обеспокоенных новым усилением Китая, и попытается вернуть себе утраченные «права». Путешествие более чем внушительной Золотой флотилии должно было недвусмысленно объяснить соседям, что подобные поползновения заранее обречены на неудачу, и новый хозяин Поднебесной имеет достаточно сил, чтобы отразить любую угрозу.

Командующим Золотым Флотом стал евнух Чжэн Хэ, генерал на службе императора Юнлэ. Надо сказать, что лучший выбор сделать было сложно. Чжэн Хэ (точнее, Ма Хэ), получивший почетную фамилию Чжэн за крупную победу при деревеньке Чжэнлуньба, по происхождению был монголом, или принадлежал к некоему иному чуждому китайцам племени, его семья, как многие другие, во времена монгольского владычества перебралась в Китай в поисках лучшех доли. По вероисповеданию адмирал Чжэн был мусульманином — что также было немаловажно, так как будущая экспедиция намеревалась посетить земли ислами вплоть до Мекки. Впрочем, будущий адмирал отличался веротерпимостью, в частности, он с уважением относился к буддизму — основной религии средневекового Китая, и уже это помогло ему подняться по придворной лестнице. Кроме того будущий адмирал — высокий по китайским меркам, крепко сбитый мужчина, «с голосом гулким словно колокол» умел подчинять себе людей, и вселять им веру в себя. Как было сказано, к началу будущего плавания адмирал Чжэн Хэ имел солидный военный опыт, и прекрасно зарекомендовал себя на поле боя и как солдат и как командир. В будущем это также послужил ему хорошую службу. Евнухом же будущий адмирал был сделан еще ребенком, будучи захвачен в плен и отправлен ко двору мирской армией. В средневековом Китае это была древняя традиция: при императорском дворе служить имели право исключительно женщины и евнухи (по определению неспособные передать свою должность по наследству).

Итак, корабли Золотого Флота отплыли из Нанкина в 1405 году. Всего при жизни императора Ю

Десять пропавших колен Израилевых

Следующую по времени гипотезу выдвинул датский теолог Иоганн Фридрих Люмниус. В своем сочинении «О страшном суде Божием и призвании индейцев» (ок. 1569 г.) он отстаивает мнение, что индейцы являются прямыми потомками десяти пропавших племен (или на библейский манер — «колен» Израилевых, судьба которых до нынешнего времени остается предметом научных споров^[19].

Откроем Библию еще раз.

(IV Царств, гл. 17, ст. 1)

(IV Царств, гл. 17, ст. 7)

(IV Царств, гл. 17, ст. 18)

Вновь поясним современному читателю библейский текст. Изначально поселившись на землях древнего Ханаана, двенадцать племен израилевых, имена которых безвестные авторы Библии возводят к их прародителям: двенадцати сыновьям и внукам праотца Иакова (Ефрему, Дану, Вениамину, Иуде и т. д.) племена эти были сравнительно независимы, находясь под управлением выборных глав или судей — «шофетим» (ивр. שופטים‏). Постоянная угроза со стороны филистимлян — одного из самых сильных соседних народов, поставивших израильские племена буквально на грань уничтожения, заставила древних евреев в конечном итоге объединиться в одно государство под эгидой светского царя. Однако, Саул царствовал сравнительно недолго, и погиб в одном из боев против филистимских захватчиков, а его преемники — Давид и Соломон, выходцы из племени иудина, совершили ошибку, характерную для многих властителей того времени, поставив собственное племя в привилегированное положение по отношению к остальным (так, по некоторым данным, Соломон даже освободил иудеев от уплаты государственных налогов). Ситуация эта особенно осложнялась тем, что Соломон, в согласии с распространенной в древневосточных монархиях системой, дополнял денежные взыскания тяжелой системой подневольного труда на строительстве городов, прокладывании каналов и прочей тяжелой работе, куда насильственным образом мобилизовалась каждый год шестая часть населения страны.

Все это не могло не вызвать скрытого, а позднее и явного антагонизма между Севером и Югом, закончившегося при Соломоне чередой открытых мятежей, которые удалось подавить с немалым трудом.

Один из таких мятежников — Иеровоам из племени Ефрема, после разгрома бежал в Египет и был более чем благосклонно принят фараоном Шешонком I, давно вынашивавшем планы ограбления богатого Израильского царства. Впрочем, при жизни Соломона эти тенденции оставались скорее в латентном состоянии, и вышли наружу окончательно после воцарения его сына Ровоама. Как рассказывает Библия, сразу после своего воцарения, это юный неопытный монарх, должен был в согласии с обычаем, отправиться в Сихем, чтобы там принять клятву верности от старейшины, представляющего северные племена. Здесь его ждал неприятный сюприз: в качестве своего представителя северяне не нашли лучшим выдвинуть никого иного как мятежника Иеровоама. Впрочем, этот египетский ставленник изначально казался настроенным достаточно миролюбиво. Заверив юного царя, что северяне вполне готовы ему повиноваться, он выдвинул для того единственное условие: отмены части налогов. Опытные советники, доставшиеся Ровоаму «по наследству» от его отца, пытались сколь то было в их силах склонить царя к уступкам; но, как не раз случалось в истории, в юнце взыграла гордыня, и он, полагая для себя унизительным уступить в подобной просьбе, высокомерно ответил северянам, что в наказание за подобную дерзость, количество налогов будет увеличено.

Переговоры после этого немедленно прервались, Иеровоам и его свита покинули Сихем, после чего весь Север взялся за оружие. Юный царь, все еще не понимая серьезности положения, обрадовался возможности одержать легкую победу и силой принудить мятежников к повиновению. Чтобы еще более унизить их, он не додумался ни до чего лучшего, как поставить во главе своих карателей Адонирама — сборщика налогов, своей жестокостью возбуждавшего общую ненависть. Впрочем, он явно переоценил свои силы. Царские войска были разбиты наголову в первом же бою, и сам Ровоам едва сумел спастись бегством, чтобы скрыться за неприступными стенами Иерусалима.

Вслед за этим государство Давида и Соломона уже окончательно распалось на две половины: Северную (известную также как Северо-Израильское царство) и Южную — собственно Иудею, где с представителями одноименного племени осталась только часть колена Вениаминова. Ровоам, упорно не желая признать своего поражения, собрал очередное войско и ситуация закончилась бы полноценной гражданской войной, не вмешайся в последний момент пророк Самей. Именем Бога он сумел остановить резню, однако, последствия раскола преодолеть было уже невозможно. На развалинах империи Соломона возникло два слабых государства, беспрестанно враждовавшие друг с другом.

Когда еще было сказано, что «дом разделенный выстоять не может», но и в древности и в современном мире многим это еще невдомек. Последствиями раскола, как и следовало ожидать, воспользовался в первую очередь египетский Шешонк. Напав на оба государства, он изрядно опустошил их территорию. Чтобы избавиться от него, Ровоам вынужден был отдать египтянину сокровища Иерусалимского храма, вплоть до того, что со стен были сняты золотые щиты, установленные когда-то Соломоном, а на их место ничтожный сын великого отца приказал установить другие — из золотистой меди. Кого он хотел таким образом обмануть — непонятно, зато навсегда покрыл себя позором в глазах и современников и потомков. Со своей стороны, царь Израиля, Иеровоам, желая совершенно разорвать все связи с прежней столицей и прежней династией, распорядился основать новые храмы в городах Вефиле и Дане, должные заменить для его подданных привычное паломничество в Иерусалим.

Мы не будем здесь останавливаться на долгом соперничестве двух царств, каждое из которых желало покорить соседа, и не гнушалось призвать для этого на помощь внешних врагов. В частности, Израиль призвал к себе в союзники властолюбивого царя Дамаска, в результате чего тот полностью подчинив себе северное царство, заставив Иудею платить ему дань. Южане в свою очередь пытались опереться на помощь Ассирии — хищника еще более опасного и непредсказуемого. Осия, сын Илы, был последним израильским царем, по сути дела, узурпатором на троне, убившим законного монарха — Фокея, и занявшим его трон. Несколько лет он исправно платил дань Ассирии, затем, вновь заручившись поддержкой Египта и Дамаска, где как раз начиналась война против ассирийских захватчиков, он попытался освободиться сразу от всех.

Начинание это потерпело полный крах. Разгромив дамаскскую армию, ассирийский царь Салманассар полностью подчинил себе израильское царство за исключением его сильно укрепленной столицы, которой подступил с осадой в 724 году до н. э. Смерть помешала ему довести начатое до конца, однако, его сын, Саргон II благополучно завершил дело отца, в 722 году до н. э. взяв и разрушив израильскую столицу. Иудея выстояла лишь потому, что признала себя вассалом ассирийцев, обязавшись платить им ежегодно тяжелую дань. Пройдет время, и южное царство также исчезнет, однако, сейчас этот более поздний период не будет нас интересовать.

По обычаю своей страны, царь Саргон полностью переселил десять северных племен на территорию Ассирии. Библия довольно точно называет место ссылки — северная часть Месопотамии (ассирийские провинции Халах и Хавор, которые пересекала бурная река Гозан — бурный приток Евфрата.

Открытие Нового Света произвело эффект разорвавшейся бомбы в среде ученых и богословов того времени — в самом деле, о новом народе в Библии не было ни единого слова. Более того, ему просто неоткуда было взяться. Ну посудите сами, в течение веков полагалось, что все народы (читай: известные древним), являются потомками троих сыновей Ноя: Хама (праотца черных африканских племен), Яфета — породившего белую расу и наконец, Сима, предка евреев, арабов и прочих семитских народов. При небольшом напряжении фантазии, к тому же Симу удавалось «пристегнуть» китайцев, монголов, и прочих представителей «желтой расы», но для американских индейцев места решительно не находилось^[20].

Кое-кто уже спешил объявить, что обитатели Нового Света вообще не относятся к человеческой расе, это всего лишь высокоразвитые животные, по какому-то недоразумению внешне похожие на обитателей Старого Света. Эта псевдонаучная теория с легкостью была подхвачена теми, кому ну очень хотелось заполучить в свое распоряжение дешевую рабскую силу, не испытывая при том особых угрызений совести. Ничего удивительного, теория «неполноценных народов» (полов, возрастов… нужное подчеркнуть) стара как мир. Объяви того, кого хочешь превратить в раба неполноценным по факту рождения, и дальше — совесть твоя чиста, и деньги в кармане.^[21] Другие, не менее горячие головы, противореча самой Библии, готовы были допустить, что Господь имел в своем распоряжении два эдемских сада, соответственно для народов Старого и Нового света. Короче говоря, фантазия била через край и неразбериха достигла апогея, когда в общем хоре беспочвенных спекуляций и гаданий, в 1590 году вдруг прозвучал голос Хосе де Акоста, монаха иезуитского ордена, предположившего, что американские индейцы суть азиаты, перешедшие на свой континент по некоему сухопутному мосту, в древности соединявшему два континента. Смелая мысль! По сути своей, Акоста на 350 лет опередил свое время. В течение следующих веков гипотеза «сухопутного моста» оставалась подвешенной в воздухе — у науки не было данных ни для того, чтобы ее подтвердить, ни чтобы окончательно опровергнуть.

Что касается самих индейцев, у них также не было единого мнения на этот счет. Наряду с легендой о том, что в давние времена предки краснокожих пересекли «Великую Воду» на спине гигантской черепахи противопоставлялись другой легендарной традиции, нашедшей себе отражение, к примеру, в священной книге гватемальских туземцев «Пополь-Вух». Согласно этой, второй, точке зрения, предки ниоткуда не приходили. Они здесь же, на американской земле были созданы богами, и здесь же благополучно существуют до сих пор.

Остановимся на несколько минут. Смеяться над прошлым несложно, другое дело, что поступая таким образом, мы забываем, что пройдет не так уже много лет, и потомки будут столь же весело потешаться над нашим с вами непроходимым невежеством. Время идет, и конечно, мы узнаем что-то новое. Однако, стоит повторить известную истину: любая гипотеза, сколь ошибочна бы она ни была, при условии честности того, кто ее выдвинул всегда несет в себе некое здравое зерно. Начиная разговор о долгом поиске, касавшемся вопроса происхождения американских индейцев, давайте взглянем на ситуацию глазами людей XVI века. Философия науки — есть такая интересная дисциплина — говорит нам о том, что во все времена и на всей земле ученые или иные хранители знания свято убеждены, что основы мироздания поняты ими раз и навсегда. Да, конечно, какие-то новые открытия делаться будут, но это касается исключительно периферии, утверждения неких спорных моментов. А «центральная» так сказать, истина (или как ее чаще называют «ядро») уже установлена раз и навсегда и сомнению не подлежит. Здесь же, на глазах рушились сокровенные устои, заведанные даже не прадедами, а пращурами на сотни поколений вглубь. Рушилась привычная картина мира, построенная на Библии и учении Аристотеля и Платона, которое в течение тысячи лет, со времен падения Римской империи казалось незыблемым и не подвластным никаким переменам. Ошарашенное поколение первого века Новой Эры оказалось в самом буквальном смысле, на пепелище прошлого, всю умственную картину мира приходилось строить заново. Было отчего потерять голову!

Возможных выходов в подобных ситуациях обычно два. Это либо попытаться каким-то образом вписать новые факты в привычную картину (и на этом благополучно успокоиться), либо — набравшись смелости зачеркнуть прежние знания и начинать все с нуля. Пройдем этот путь вместе с молодой в то время наукой. По сути дела, вопросов также было два. Первый: каким образом индейцы вообще смогли оказаться на материке, добраться до которого даже «высокоцивилизованные» европейцы смогли не ранее чем через 16 веков после Рождества Христова. Сухопутного пути нет (о его прежнем существовании, как было уже сказано, узнают очень нескоро). Значит, оставались корабли? И надо было искать некий достаточно опытный в мореходном отношении древний народ, способный пересечь океан, и основать колонию на необитаемой земле. Потомки этого народа, соответственно, одичали, забыли свое прошлое и стали тем, кого ныне встречали «отважные мореплаватели». Второй вопрос. Откуда в Новом Свете взялись такие мощные империи, как ацтекская, майянская или инкская? (Молчаливо подразумевалось, что сами «дикари» до этого додуматься были не в состоянии). Предположим, что местное население каким-то образом «самозародилось» в этих местах (или временно отставим этот вопрос в сторону), «некто» же посетил Америку ранее Колумба, и научил аборигенов уму-разуму? Итак, поиск пошел именно по этим направлениям.

Герои Троянской войны

Напомним вкратце содержание мифа о Троянской войне в том виде, в каком он дошел до нас в произведениях Гомера и Виргилия. Итак, богатый город Троя (как было выяснено уже в XIX веке) располагавшийся в Малой Азии, на побережье Средиземного моря, был богат, и силен. Принц троянский Парис, соблазнил красавицу Елену, жену спартанского царя, и тайком увез ее с собой. Оскорбленный муж, вместе со своими греческими союзниками, осадил город. Борьба за обладание Троей продолжалась десять лет; в конечном итоге, ахейцы с помощью хитрости ворвались в город. Гомер умалчивает о том, удалось ли кому-либо из побежденных троянцев избежать рабства; историю об Энее, сыне Анхеса и богини Афродиты, которому удалось вместе со своими спутниками благополучно отплыть из горящего города, рассказывает лишь Виргилий, делая своего героя родоначальником города Рима.

Финикийский след

А между тем беспочвенное гадание продолжалось. Испанец Энрике Мартинес, в XVII веке посетивший Ригу, додумался до того, что индейцы — потомки прибалтов, разглядев между теми и другими ему одному ведомое «антропологическое сходство»^[22]. Но всех перещеголял некий Харольд Гледвин, додумавшийся до того, что индейские цивилизации начались с посещения Америки без вести пропавшим флотом Неарха, флотоводца Александра Македонского, которому неведомым способом удалось пересечь Тихий океан. Теория звучала настолько нелепо, что даже современники задавались вопросом, не пытается ли достопочтенный Гледвин попросту разыграть научное сообщество, выставив ученых мужей дураками. Ответа на этот вопрос не существует до сих пор^[23].

http://books.google.ca/books?id=bJouAAAAYAAJ&pg=PP7&lpg=PP7&dq=Historical+researches+on+the+conquest+of+Peru,+Mexico,+Bogota,+Natchez,+and+Talomeco+in+the+thirteenth+century+by+the+Mongols,+accompanied+with+elephants&source=bl&ots=y7MqIrcHHB&sig=8QCC66o2GOQ8wBBlVs89EydSoeU&hl=fr&sa=X&ei=vzpwUrfbNdCuyAGv_YGABA&ved=0CDUQ6AEwAQ#v=onepage&q=Historical%20researches%20on%20the%20conquest%20of%20Peru%2C%20Mexico%2C%20Bogota%2C%20Natchez%2C%20and%20Talomeco%20in%20the%20thirteenth%20century%20by%20the%20Mongols%2C%20accompanied%20with%20elephants&f=false

http://books.google.ca/books?id=9hs7AAAAYAAJ&pg=PA184&dq=indians+from+Atlantis&hl=fr&sa=X&ei=Bz1wUpvCH_PlyAGLpoCwDw&ved=0CG8Q6AEwCA#v=onepage&q=Atlantis%20indians&f=false

http://books.google.ca/books?id=7RGlz9a4wVYC&pg=PA24&dq=basques+discover+america&hl=fr&sa=X&ei=Bk5wUsuFG6SHygHU2YGACA&ved=0CEcQ6AEwAw#v=onepage&q=basques%20discover%20america&f=false

Who first discovered America? : a critique of writings on Pre-Columbian voyages

Pre-Columbian Trans-Oceanic Contact

http://books.google.ca/books?id=vMXH7aV5BXUC&pg=PA345&dq=scythians+discovered+America&hl=fr&sa=X&ei=pmRwUsr5CcviyAGx7YCYBA&ved=0CFEQ6AEwBA#v=onepage&q=scythians&f=false

http://www.obrasraras.museunacional.ufrj.br/o/0040/0040.pdf

https://books.google.ca/books?id=P7tfAAAAcAAJ&pg=PA26&dq=American+indians+%22Trojan+war%22&hl=fr&sa=X&ved=0ahUKEwj8vL-ipeLLAhWMtYMKHXEqAfsQ6AEIJDAB#v=onepage&q=American%20indians%20%22Trojan%20war%22&f=false

https://books.google.ca/books?id=n1xjAAAAMAAJ&pg=PA168&dq=hunns+in+America&hl=en&sa=X&ved=0CCQQ6AEwAWoVChMIyJOuxIyByAIVR3ySCh2nZgmg#v=onepage&q=hunns%20in%20America&f=false

https://books.google.ca/books?id=GhnjmZpSLwAC&pg=PA3&dq=origins+of+indians&hl=fr&sa=X&ved=0ahUKEwjL5ZOduuLLAhUGkIMKHaC-ACoQ6AEIJzAA#v=onepage&q=origins%20of%20indians&f=false

The first Americans : race, evolution, and the origin of native Americans

Indians in the Americas : the untold story

Первые ответы и первые находки

Развитие дарвиновской теории, раз и навсегда опровергнув мнение об индейцах как о «животных», неполноценных существах и т. д. со всей строгостью доказала, что они происходят от того же африканского предка, что и население прочих частей Земного шара. Дополнительным подтверждением тому служат генетические исследования Нового времени, о которых мы еще поговорим. Итак, предки индейцев, как и предки европейцев и прочих народов, начали свой путь к новой родине из Северной Африке. Но как и главное, каким образом они оказались на американской земле? Забегая вперед, скажем, что современная наука по-прежнему не может однозначно ответить на этот вопрос. Однако, части головоломки постепенно складываются вместе, и кто знает — быть может, в скором времени в давнем споре будет наконец поставлена окончательная точка?

Великие открытия зачастую обязаны своим происхождением случаю. Так произошло и в этот раз. Все началось в 1908 году, когда в окрестностях городка Фолсом (штат Нью-Мексико) в самом конце лета разразилась жестокая гроза. Потоки воды и града обрушились на плоские базальтовые холмы и каньоны, которыми изобилует местный пейзаж, и размыли давно высохшее русло ручья, у местных фермеров носившего название Wild Horse Arroyo (Ручей Дикой Лошади). На следующий день один из работников ближайшего ранчо, Джордж МакДжанкин, сгоняя в кучу перепуганных овец, неожиданно наткнулся на торчащие прямо из земли огромные кости. Они чем-то напоминали прекрасно ему знакомые скелеты быков, но по размеру превосходили все, виденное им когда-либо!

МакДжанкину даже в голову не пришло молчать о своей находке, наоборот, он готов был рассказать любому, кто желал его слушать, что в русле пересохшего ручья погребен гигантский бизон, а может быть и не один! Неизвестно, как отнеслись к находке местные фермеры, но слухи об огромном бизоне стали распространяться, пока наконец, не дошли до ушей работников Музея Естественной Истории, принадлежащего Колорадскому университету. В 1926 году к бизоньим останкам была организована экспедиция. МакДжанкин к тому времени уже умер, но в живых оставались его друзья, прекрасно помнившие место находки. Искать также не пришлось слишком долго — огромные кости продолжали как и ранее торчать из-под земли. К великому счастью для исследователей, туристов, всегда готовых захватить с собой кусочек «на память» в тех местах еще не было, «черных археологов» столь же к счастью, интересует исключительно золото, искать которое среди бизоньих костей было занятием явно бессмысленным.

Раскопки в русле пересохшего ручья растянулись на три года. Сделанные находки не ограничились окаменелыми костями, в которых археологи без труда узнали останки гигантского бизона, вымершего около 10 тыс. лет назад. В ребрах животного застрял наконечник каменного копья. Более того, наконечник этот имел форму совершенно незнакомую исследователям: боковые оконечности камня были покрыты сетью желобков, в то время как центральная часть оставалась гладкой. Забегая вперед, мы можем сказать, что таким образом, совершенно неожиданно для себя американские археологи открыли первую из культур каменного века. По имени все того же, близлежащего городка она получила имя — Фолсом.

Просвещенная европейская наука, в ответ на заявление коллег из колорадского университета, ответила единодушным хором: Ерунда! В самом деле, тогда, в начале ХХ веке общепринятой была точка зрения, что переселение на американский континент произошло уже достаточно поздно, и достигла его высокоразвитая человеческая общность. Посудите сами. Европейцы смогли добраться до американского континента уже имея в своем распоряжении корабли, компасы и опытных моряков. Да и в момент открытия Америки ее население состояло отнюдь не из примитивных дикарей. У мезоамериканских индейцев были высокоразвитые цивилизации, не уступавшие по своей мощи Древнему Риму или империи Македонского. Более примитивные племена Северной Америки все же строили деревни, выращивали кукурузу и умели плавить металлы. Никто не ходил голым, и не бегал за бизоном с каменным топором.

Однако, с фактами не поспоришь. После небольшой борьбы, споров и несогласий, около 1928 года возобладало мнение, что ископаемый бизон был убит первопроходцами американского континента, около 10 тыс. лет назад. Но судьба, словно не желая, чтобы специалисты по американской археологии вздумали почить на лаврах, подбросила очередную, не менее сенсационную находку. Четырьмя годами позднее, очередная летняя гроза размыла до основания железнодорожную дамбу в районе городка Милликен (Колорадо). Фрэнк Гарнер, бригадир обходчиков, состявший на службе у железнодорожной комании Юнион Пасифик осматривал поврежденную часть полотна, пытаясь составить себе представление о степени размыва, когда наткнулся на очередное кладбище гигантских костей, причем таких, по сравнению с которыми останки фолсомовского бизона казались скромными и маленькими. Это был костяк мамонта, причем, как и в прошлый раз, в груде костей нашлись заточенные с двух сторон наконечники стрел и копий. В отличие от малограмотного МакДжанкина, обходчик немедленно понял, насколько важной для науки может оказаться его находка, и тут же дал о ней знать о. Конраду Билджери, в то время работавшему в Колледже Реджис (Денверский Университет)^[24]. Так была открыта культура Кловис, которую также не мудрствуя лукаво, назвали по имени близлежащего городка. Вплоть до настоящего времени принято считать, что именно она сохранила память о первопроходцах американского континента. Культура Кловис датируется временем около 13 тыс. лет назад. Именно с нее мы начнем^[25].

https://books.google.ca/books?id=Obgdz8auwkMC&pg=PA7&dq=pre-columbian+travels+to+America&hl=fr&sa=X&ved=0ahUKEwi3jPDRx4TMAhXhnYMKHUVwD64Q6AEINTAB#v=onepage&q=pre-columbian%20travels%20to%20America&f=false

Америка 13 тысяч лет назад

http://www.news.wisc.edu/17396

Примечания