Костюм средневековой Франции/Глава VII Геральдический костюм

Версия 01:46, 1 января 2014

Прежде чем начинать разговор о геральдическом платье, стоит отметить, что как таковая геральдика представляет собой символический язык, состоящий из определенных изображений и девизов, который обязан был служить для идентификации определенной личности, семьи, должности или нации. В первую очередь геральдика ассоциируется с многочисленными гербами, но ими не ограничивается. Геральдическими могли быть флаги, одежда, посуда, шатры или обои в замках, и наконец, корабельные паруса. В наше время одним из последних отголосков этой давней "науки" служат логотипы многочисленных компаний, дорожные знаки и даже рисунки в подземных переходах.

Истоки геральдических изображений теряются в глубине веков, и уже потому служат материалом для многочисленных догадок и домыслов. Предполагается, что в основе рисуночного языка лежит изображение древнейших тотемов - священных животных или растений, должных служить покровителями племени или отдельно взятого человека. Предполагают также, что созданию геральдического языка Средневековья немало способствовали знаки собственности (т.н. "тамги") которыми клеймили скот или другое имущество принадлежавшее той или иной семье. Вспоминают о священных животных - вестниках тех или иных божеств, которые использовали на военных флагах те или иные народы^[1]. Короче говоря, за давностью лет, истины мы, по всей вероятности, никогда не узнаем.

С доскональностью известно то, что уже в античности мы видим на щитах героев изображения тех или иных животных, однако, ни малейшей системы в этом нет; изображения появлялись, исчезали, менялись по прихоти своего владельца. Известно также, что для части древних народов изображения тех или иных животных-символов становились строго-неизменными, в частности, орел венчал знамена всех без исключения римских легионов. Так или иначе, строгая геральдическая система Западной Европы окончательно формируется около XII века. Среди важнейших ее элементов следует назвать цвет и фигуры, изображавшиеся на воинском щите, а также девиз, поясняющий смысл изображения.

Иногда утверждается, что собственный герб могли иметь только дворяне. Надо сказать, это - распространенное заблуждение. В Средние века чисто теоретически герб для себя мог на законных основаниях избрать человек любого сословия, любой цех или корпорация; с единственной оговоркой: нельзя было присвоить себе чужой герб или вводить в него части, не соответствующие статусу владельца (в частности, герб сапожной гильдии не мог включать в себя изображений хлеба - символа булочного цеха). Другое дело, что крестьяне и небогатые ремесленники, составлявшие подавляющую часть населения, просто не желали заниматься подобными игрушками, оставляя их аристократам и священникам.

Изображения на щитах не только удовлетворяли эстетическое чувство конкретного рыцаря, они же помогали в сражении различать воинов между собой, служа тем же целям, что современная форма и знаки отличия. Окончательному формированию геральдики как строго нормированной системы отличий способствовали несколько факторов. В первую очередь, это утверждение строгой иерархии, свойственной феодализму как таковому. Согласно ей, каждый человек в зависимости от своего рождения, занимал строго определенную общественную ступень. Сын становился на место отца. Рожденный в семье кузнецов, по смерти отца наследовал кузню, сын графа сам становился графом. Само собой, флуктуации существовали. Особо отличившийся простолюдин мог получить наследственное дворянство. Проштрафившийся аристократ мог быть понижен в титуле (а то и вовсе лишиться такового), но система в основе своей оставалась неизменной. Уже потому появлялась возможность разработать строгий символический язык, должный раз и навсегда определять положение, которое данный человек или его семья занимает в на феодальной лестнице. Насколько можно судить, "мода" на семейный герб возникла изначально в среде высшей аристократии, затем, как то обычно бывает, стала распространяться вниз, причем вассалы во многих случаях вводили в собственные гербы те или иные части сеньориальных блазонов, показывая, таким образом, к какому феодальному клану принадлежат.

Вторым фактором, послужившим закреплению геральдической системы, были Крестовые Походы. Дело в том, что в те времена конный воин облачался в доспех, скрывавший его с головой. Отличить в гуще боя рыцарей друг от друга, и разобраться кто есть кто в многоязычной толпе было непросто, но именно для того служил понятный любой нации язык символических изображений.

Окончательно же строгую систему блазонирования закрепили турниры. Возникнув как типично воинская забава - соревнование с оружием в руках, они превратились в своего рода военные сборы, и затем в красочные театрализованные представления. Серьезно относился к турнирам один из самых выдающихся германских императоров - Генрих Птицелов, полагая, что подобного рода упражнения будут держать его конницу в наилучшей боевой форме, что в конечном итоге поможет ему одолеть мятежных венгров. Жестко запрепившиеся правила турниров; рождение особой касты - герольдов, людей, поставленных за тем, чтобы блюсти правила турнира и следить за тем, чтобы рыцарь не выходил за рамки положенного ему по званию^[2] - окончательно превратили блазонирование в застывшую систему, строгий набор символов и девизов, который знаток читал как книгу, определяя кто перед ним и чем славен он сам и его предки.

Откуда брались сами по себе гербовые изображения? Опять же, за давностью лет, на этот вопрос бывает непросто ответить. Возможно, часть из них (в особенности это касатеся причудливых геометрических фигур, из которых складывается поле щита)- обязаны своим происхождением лишь вкусу и прихоти владельца. Порой гербовые цвета выбирала его дама сердца, бывало так, что особо ретивый поклонник изображал на своем щите и портрет своей возлюбленной. Хищные звери и птицы скорее всего изначально выступали воинскими символами, должными устрашить врага. По всей видимости, их владельцы порой перегибали палку, в результате чего родилась ироничная средневековая пословица "Трус на своем щите малюет льва". Часть изображений должна была символически описывать статус (или притязания) своего владельца. В пример можно привести дельфинов на гербе графа вьенского. Претендуя на высшую власть над окружающими феодальными владениями он присвоил себе титул "дофина" (букв. "дельфина", фр. dauphin), мотивируя это тем, что дельфин - король рыб, так же как лев - король зверей. И - как того следовало ожидать, на его гербе появилось изображение дельфинов^[3]. Порой за изображением стоял легендарный или вполне реальный рассказ о подвиге, совершенном предком. В частности, некий рыцарь, спасший от рук разбойников несколькиз левиц, изобразил этих девиц на своем щите, и по наследству это изображение перешло к его потомкам.

Впрочем, как уже было сказано, для битв и сражений, турниров и прочих торжественных случаев, геральдическими изображениями украшались не только щиты, но посуда, гобелены, и наконец, одежда. Именно о ней у нас в дальнейшем пойдет разговор.

Сюрко

Наплечники

Плащи

Котарди

Уппеланды