Глава LVII. О том, как король подступил с осадой к Труа. О том, как Жанна была призвана на совет. О том, как город сдался Карлу VII
После того, как король три дня пробыл под указанным Оссером, он вместе с войском снялся с лагеря и отправился к городу называемому Сен-Флорентин, жители какового изъявили ему полное повиновение. Не останавливаясь там, он немедленно отправился со своим войском к Труа, бывшему городом весьма обширным и великим. В каковом городе заперлись пять или шесть сотен вооруженных людей, англичан и бургундцев, каковые по прибытии короля предприняли доблестную вылазку и между войсками произошло жестокое и весьма доблестное сражение, в каковом многие воины из обеих армий были сброшены на землю и нашли свою смерть. Но так как люди короля весьма хорошо сражались и выдержали натиск, указанные англичане вынуждены были отступить в указанный город.
Королевское войско окружило город со всех сторон, расположившись столь выгодным для себя образом, сколь то было возможно, и король ждал в течение пяти или шести дней, но бывшие внутри никоим образом не дали знать, что готовы изъявить ему повиновение; но несмотря на постоянные переговоры, обе стороны никоим образом не могли прийти к согласию. И недостаток в хлебе и других припасах в королевском войске был таков, что цены выросли многократно, и более пяти или шести тысячам воинов уже больше восьми дней приходилось обходиться без хлеба, каковые люди питались только за счет размятых колосьев пшеницы и свежих бобов, каковые обретались вокруг в весьма большом количестве. Говорили, будто некий кордельер, по имени брат Ришар, каковой был проповедником в этой земле, и обретался в Труа, каковой во время рождественского поста, изо дня в день возглашал с амвона: «Собирайте же бобы, каковые есть в изобилии; тот, кому следует явиться, явится вскоре.» И случилось так, что войско собирало бобы, бывшие в таком изобилии, что это можно было объяснить лишь чудом, каковыми бобами королевское войско питалось некоторое время, при том, что указанный проповедник отнюдь не имел в виду явление короля.
Король же призвал герцогов Алансконского и Бурбонского, и графа Вандомского, и многих иных сеньоров и весьма многих советников, дабы решить, как поступить далее. И там же архиепископ Реймсский, канцлер Франции, говорил о том, как то случилось, что король прибыл к Труа, и о том, что ни он вместе со своим войском по многим причинам не смогут оставаться там далее; каковые причины он изложил пышно и весьма красноречиво, и они заключались в жестоком голоде, и отсутствии припасов, каковые более ниоткуда не прибывали к войску, и также о том, что у людей, бывших под Труа закончились деньги. Также было бы чудом, ежели королевскому войску удалось бы взять штурмом город и цитадель Труа, каковые были защищены рвом и добрыми стенами, а город не испытывал недостатка ни в продовольствии ни в защитниках ни в жителях, каковые по всей видимости, желали продолжать сопротивляться и не оказывать подчинения королю. Также он добавил, что у войска не было бомбард, пушек, артиллерии, а также боеприпасов, необходимых, дабы подвергнуть бомбардировке и проломить стены сказанного города; и далее поддержать штурм, и что поблизости не было ни крепости, ни города, бывших на стороне короля французского, в каковых можно было искать поддержки и помощи, ближе чем Жиен-сюр-Луар; каковой город обретался на расстоянии тридцати лье от Труа. Также он называл еще множество важных, явственных и весьма серьезных причин, подчиняясь каковым доказывал весьма убедительно, что дальнейшие задержки чреваты еще большими трудностями.
После чего король приказал канцлеру опросить всех присутствующих, дабы узнать, что они полагают за лучшее. И канцлер принялся опрашивать мнения, предварительно приказав, дабы каждый из присутствующих высказывался как то следует верноподданному, и согласно своему разумению дал королю совет о том, как следует принимая во внимание все вышесказанное. Многие из присутствующих в той или иной мере склонялись к мнению, что ввиду обстоятельств, каковые были перечислены выше, королю следует отступить к указанному Оссеру, каковой город, не имел большого гарнизона и не был укреплен слабее, чем названный город Труа, добавляя к тому иные советы, каковые каждый составлял по собственному пониманию и разумению, но все сводилось к тому, чтобы указанный король вместе со своим войском вернулся вспять, ибо оставаться далее перед указанным Труа или же двигаться далее, сколь о том можно было судить, неминуемо привело бы к потере войска. Иные же склонялись к тому, чтобы продолжать путь к Реймсу, ибо указанная земля была богата и войско легко могло бы там раздобыть себе пропитание.
И наконец указанный канцлер задал тот же вопрос весьма старому и благородному советнику короля, по имени мессир Робер ле Массон, сеньор де Трев, бывшему ранее канцлером, каковой был известен как человек мудрый и осторожный. Он же ответствовал, что следует послать за указанной Жанной Девой, о каковой было уже сказано ранее, и каковая была при войске но не приглашена присутствовать на совете, и возможно было, что она сумеет дать совет к выгоде короля и его людей. Также он добавил, что само указанное путешествие король предпринял не благодаря силе своего войска, ни благодаря тому, что обладал богатой казной, дабы выплачивать жалование указанному войску, ни также потому, что путешествие это казалось ему возможным, но единственно благодаря настойчивости Девы Жанны, каковая постоянно твердила, что ему следует отбыть на свою коронацию в Реймс, и что на пути он почти не встретит сопротивления, ибо таковым было желание и воля Божия, и что ежели указанная Жанна не посоветует иного, не бывшего сказанным на указанном совете, он сам присоединится к мнению большинства, что указанному королю следует вместе со своим войском вернуться оттуда, откуда они ранее пришли.
В то же время, как начались споры касательно этого, указанная Жанна с силой постучала в дверь помещения, где проходил совет, и после того, как ей открыли, вошла внутрь. Далее она отдала поклон королю, после чего, канцлер спросил у нее: «Жанна, король и его совет находятся в величайшем замешательстве относительно того, как следует поступить.» И далее пересказал ей самым подробным образом то, о чем уже было сказано выше, и просил ее высказать перед королем свое мнение о том, что ей казалось лучшим. Затем же она обратилась к королю и спросила, будет ли оказано ее словам оказано доверие. Король ответил, да, в зависимости от того, что она скажет. Тогда же она произнесла следующие слова: «Благородный король Франции, этот город ваш. И если вы соблаговолите остаться здесь еще на два или три дня, он изъявит вам покорность, будь то по доброй воле или же силой, и не сомневайтесь в том в никоей мере.» Тот же ответил ей через указанного канцлера: «Жанна, ежели то случиться в течение шести дней, мы согласны ждать! Но я не уверен, случиться ли как вы говорите.» На что она ответила без колебаний, что не имеет в том ни малейшего сомнения. После каковых слов, сказанных названной Жанной, совет был закончен, и было решено оставаться на месте.
Тогда же указанная Жанна оседлала коня и взяла в руки палку. И далее заставила рыцарей и оруженосцев, лучников, поденщиков и людей всякого звания сносить вместе связки хвороста, двери, столы, окна и стропила дабы возводить осадные укрепления против города и затем расположить на них малые бомбарды и иную артиллерию, бывшую при войске. Она же распоряжалась столь осмотрительно и блестяще, как то пристало бы капитану, проведшему всю жизнь на войне; каковым зрелищем многие были весьма поражены.
Люди, бывшие в городе, видели и знали о приготовлениях, каковые велись против них; и посему склонялись к мысли, что король был их суверенным сеньором; и некоторые из людей простого звания утверждали также, будто бы видели как вокруг штандарта указанной Девы кружился огромный рой белых бабочек. И словно прозрев и склонившись к доброму решению, внушенному им Богом, зная также о чудесах, совершенных указанной Девой во время снятия Орлеанской осады, они решили возобновить переговоры с королем, дабы узнать условия, на которых им дозволено будет сдаться. И даже солдаты, бывшие в городе, каковые питали враждебность к королю, советовали сделать то же. И наконец, епископ в сопровождении весьма большого числа горожан и солдат, отправился к королю, и наконец сумели прийти к согласию относительно условий договора о сдаче, каковыми было то, что солдатам будет позволено уйти вместе со своим добром, в то время как горожанe изъявят покорность королю и отдадут ему во владение указанный город; и на всех распространиться королевская милость, в ознаменование какового договора духовные лица получили награды и бенефиции, от короля, бывшего отцом своих подданных, каковые бенефиции были им утверждены; те же, что продолжали держать сторону короля Генриха Английского, взяли с собой письма от короля ему адресованные; им же были сохранены бенефиции и некие доходы, как то было сделано в отношении других.
По каковому поводу в городе устроено было великое гулянье и пир, и бывшие в войске могли угощаться вволю. На следующее же утро бывшие в гарнизоне англичане и бургундцы стали уходить, направляясь в ту сторону, куда сами желали. И ввиду того, что по условиям договора, они сохраняли за собой пленных, они также намеревались увезти их за собой, но указанная Жанна встала в воротах, преградив собой путь, и говоря, что во имя Божие, пленных никуда не уведут, и она оставит их за собой. Король же сумел до некоторой степени возместить указанным англичанам и бургундцам их потерю, уплатив выкуп за освобождение указанных пленных, каковой у него потребовали; после чего около десяти часов утра, король въехал в город. Но перед ним в город въехала названная Жанна и выставила караулы из пеших лучников по всему пути его будущего следования. И вместе с королем в город въехали конным строем сеньоры и капитаны, в весьма пышной одежде и убранстве, каковое зрелище было весьма великолепным. Также в указанном городе назначил капитанов и офицеров, а сеньору де Лоре король приказал вместе с войском оставаться вне города. И на следующий день войско вошло в указанный город в образцовом порядке: каковое событие было для горожан весьма радостным; и они присягнули королю выказывать ему верность и повиновение, каковой клятве остались верны вплоть до нынешних пор.
