Процесс Жиля де Рэ/Свидетельство Этьенна Корилльо, прозванного Пуату.

Свидетельство Этьенна Корильо, пособника Жиля де Рэ

Жиль де Рэ — убийца. Луи Шарль Бомле «Жиль де Рэ — вампир». — Иллюстрация к изданию: Жюль Мишле «История Франции» — 1855—1863 гг.

Тот же день.

Стефан Корильо^[1], в согласии с его словами, уроженец Пузожа, что в Люционенском диоцезе^[2], двадцати двух лет или около того, как он сам полагает, свидетель, уже дававший показания касательно сказанного дела, приглашен принять присягу касательно того, что будет свидетельствовать истинно касательно сказанного дела, беспристрастно и без всякой опаски, в названный же день и год вышеназванных же понтификата и собора, подвергнутый допросу и дознанию, касательно содержимого вышеназванных параграфов и тезисов, в соответствии с их порядком, вслед за тем показал, что Ренат де Рэ, господин де ла Сюз, родной брат вышеназванного Эгидия де Рэ^[3], обвиняемого, занял крепость Шамптосе, что в Андегавенском диоцезе^[4], каковая принадлежала ранее сказанном же Эгидию де Рэ, обвиняемому, и таковой же Ренат, господине де ла Сюз засим направился в крепость, или же замок Машеколий, что в Нантеском диоцезе, и сходным же образом занял сказанный замок^[5], с того же времени успело минуть два года. После захвата сказанной же крепости Машеколий, свидетелю довелось услышать от некоего господина Карла дю Леона, рыцаря, обретавшегося вкупе с господином де ла Сюзом в сказанной же крепости Машеколий, будто в нижней части одной из башен, что в сказанной же крепости или замке Машеколий, таковому довелось обнаружить тела или же останки двоих мальчиков, и тогда же сказанный господин Карл осведомился у свидетеля, известно ли ему что-либо касательно таковой (находки), тот же ответил отрицательно, и в самом деле, в те времена не имел о том никакого понятия, в согласии с его словами, ибо сказанный же Эгидий де Рэ еще не посвятил его в свои тайны касательно похищений, а также последующих блудодеяний и убийств таковых мальчиков, каковые открыты ему будут позднее, как о том сказано будет ниже.

Засим же он объявил и засвидетельствовал, будто в то же самое время как вышеназванному Эгидию де Рэ случилось передать господину де ла Сюзу крепость Шамптосе, каковая же затем была отдана и перешла в собственность господина герцога Бретонского, каковому же была передано ранее владение, располагавшееся в таковом же месте^[6], ему же случилось заставив свидетеля поклясться, будто он никому не откроет тайны, каковая ему будет явлена, засим приказать Эгидию де Силье, Генриету Гриару, Икету де Бремону, Робену Ромулару вкупе с названным же свидетелем, каковые в те времена все состояли на службе у сказанного же Эгидия, обвиняемого, отправиться в башню крепости Шамптосе, в каковой обреталось великое множество тел или же останков умерщвленных невинных детей, и собрать таковые и положить их некий ящик или же сундук, и таковые же доставить в Машеколий, каковое дело исполнено было столь тайным образом, сколь то было возможно, в сказанной же башне ему довелось обнаружить останки тридцати шести, или же сорока шести детей, при том, что часть таковых останков уже успела иссохнуть, при том, что точного их числа он не в состоянии припомнить, и что сказанный ящик или же сундук, в каковой они были помещены, обвязан был некоей бечевой или же веревкой, из опасения, дабы таковой не раскрылся и не вызвал своим содержимым скандала по причине столь невиданного преступления или же бесчинства.

Спрошенный о способе, каковым определено было количество таковых тел, ответствовал, что они произвели таковой подсчет по количеству голов^[7], при том, что он не может с точностью припомнить числа таковых, но полагает, что их было около тридцати шести или же сорока шести, сколь то запечатлелось у него в памяти.

Засим же, он объявил и засвидетельствовал, что сказанные же останки перевезены были в крепость Машеколий, после чего в покоях вышеназванного Эгидия, обвиняемого, сожжены без остатка, при том же присутствовали вышеназванный Эгидий, вкупе с Эгидием де Силье, Иоанном Руксиньолем, Андреем Бюшетом, Генриетом Гриаром, и самим свидетелем.

Спрошенный касательно того, как поступлено было с пеплом или же золой, оставшейся после сожжения таковых останков, ответствовал, что таковые выброшены были во рвы сказанной крепости Машеколий, каковые на галликанском наречии именуются es doves.

Спрошенный, кем то было исполнено, ответствовал: им, свидетелем, вкупе с названными Гриаром, Бюшетом и Роксиньолем.

Спрошенный, касательно причины, по каковой уничтожение не было проведено в Шамптосе, ответствовал, что тому не было возможности, ибо сказанный Эгидий де Рэ весьма скорым образом осуществил передачу таковой крепости во владение вышеназванному господину герцогу, действуя от его имени или же по его приказу.

Спрошенный касательно причины, по каковой названные останки были весьма сильно высушены, ответствовал, что виной тому было время, в течение какового они оставались в в названной башне прежде чем названная крепость перешла господину де ла Сюз, и каковой же он владел в течение трех лет после того^[8].

Спрошенный касательно того, кто убил таковых мальчиков, и затем поместил сказанные останки в таковую башню, ответствовал, что ему о том ничего неизвестно, при том, что во время, предшествующее захвату таковой крепости, господин Рогерий де Бриквилль, рыцарь, вкупе с Эгидием де Силье, весьма часто бывали у сказанного Эгидия, обвиняемого, и были посвящены в его тайны, как то сказанному свидетелю доводилось слышать, он же полагает, что им то было досконально известно, тогда как он об этом не осведомлен.

Также среди прочего, таковой объявил и засвидетельствовал, будто сказанный же Силье, Генриет, вкупе с самим свидетелем, занимались тем, что обнаруживали и доставляли к вышеназванному Эгидию де Рэ, обвиняемому, в его личные покои, множество мальчиков и девочек, дабы тот мог с ними предаться противоестественному блуду, как о том будет подробнее сказано ниже, и поступали таковым образом повинуясь приказу сказанного Эгидия, обвиняемого.

Спрошенный касательно числа таковых детей, ответствовал, что число это было около сорока, как он то полагает.

Спрошенный о месте или же местах (где такое происходило), ответствовал, что порой то было в Наннете^[9], порой в Машеколии, Тиффоже или иных местах.

Спрошенный о количестве детей, переданных в руки вышеназванного Эгидия, обвиняемого в каждом из сказанных мест, равно им, свидетелем, а также вышеназванными Силье и Гриаром, ответствовал, что в Нанте, их было около четырнадцати или же пятнадцати, в Машеколии — большая часть из сказанных сорока, более же точного числа он назвать не может.

Засим же, он объявил и засвидетельствовал, что вышеназванный Эгидий де Рэ, дабы отвратительным к тому образом предаться с таковыми детьми, равно мальчиками и девочками, противоестественному блуду и разврату, действовал следующим же образом: <первоначально взяв в руки свой член или же мужской орган, между обеих своих рук, тер таковой и тянул и побуждал к эрекции, после чего помещал таковой между бедер или же ног сказанных мальчиков и девочек, при чем ежели речь шла о девочках, не используя для того естественное женское вместилище, таковым девочкам присущее, и с величайшим к тому вожделением, страстностью и наслаждением тер свой член или мужской орган о живот сказанных мальчиков и девочек до тех пор, пока сперма его не изливалась им на живот>^[10].

Засим же объявил и засвидетельствовал, что прежде чем предаться сказанному бесчинству с вышеназванными мальчиками и девочками, дабы не позволить им кричать, и дабы таковой же крик не был кем-либо услышан, вышеназванный же Эгидий де Рэ подвешивал их порой собственноручно, порой же — приказывая таковых подвешивать за шею посредством некоей бечевы или же веревки, на некий же стержень или крюк, обретавшийся в его покоях, засим же освобождал или же приказывал освобождать из сказанного положения, ласкал и ободрял, и лаская своей рукой, притворялся и объявлял, что отнюдь не желал им зла и или же вреда, но напротив, хотел едино с ними развлечься таковым образом, и тем не позволял им кричать.

Засим же, сказанный Эгидий де Рэ, закончив предаваться со сказанными мальчиками и девочками отвратительному и мерзкому греху блудодеяния, таковых убивал или же приказывал убивать.

Спрошенный, кем то исполнялось, ответствовал, что порой сказанный Эгидий, обвиняемый убивал их собственными руками, порой же приказывал таковых убивать сказанному Силье или же Генриету, или таковому свидетелю, или тому или иному из них, совместно или же порознь.

Спрошенный касательно способа (такового убийства), ответствовал, что порой им отрезали головы или же таковые отделяли от тела, порой же им перерезали горло, порой их рубили на куски, иными словами же расчленяли или же ломали шею посредством палки, и что у них для того заготовлен был меч, обыкновенно именуемый braquemart, предназначавшийся для таковых расправ.

Спрошенный, имел ли сказанный Эгидий де Рэ в таковых покоях блудодействовать со сказанными (мальчиками) и девочками единожды с каждым ли множество раз, ответствовал, что единожды, или же дважды или же более раз с каждым из таковых.

И далее, среди прочего, объявил и засвидетельствовал, что сказанный Эгидий де Рэ имел обыкновение блудодействовать с девочками тем же способом как и с мальчиками, пренебрегая и гнушаясь сноситься посредствои их половых органов, и множество раз утверждал, будто ему много более по нраву блудодействовать со сказанными девочками, как о том сказано выше, <нежели использовать для того природное их вместилище и естественный к тому способ>^[11].

Спрошенный касательно того, каковым образом они обходились со сказанными мальчиками и девочками после убийства таковых, или же с их телами, отвествовал, что таковые подлежали затем сожжению вкупе с их одеждой.

Спрошенный касательно того, кто помещал таковые тела в названный огонь, отвечал, что то имели обыкновение делать он сам, иными словами сказанный свидетель или же Генриет.

Спрошенный касательно места, где происходило таковое сожжение, ответствовал, что таковым были покои сказанного Эгидия, или же привратное [помещение] сказанного замка Машеколий.

Спрошенный касательно способа такового сожжения, ответствовал, что тела помещали поверх дров в камине в покоях сказанного Эгидия, при том, что для того использовали крупные поленья, поверх же мертвых тел укладывали хворост, и под ними разводили жаркий огонь, одежду же их помещали в огонь предмет за предметом, в той же последовательности, в каковой ее же снимали, дабы горение происходило равномерно, и зловонный запах не распространялся вокруг.

Спрошенный касательно места, куда выбрасывался затем оставшийся пепел или же зола, ответствовал, что порой для того использовались клоаки, или же рвы (на галликанском наречии именуемые douves), или иные потайные места, в зависимости от того, где они в том момент обретались.

Спрошенный касательно мест где происходили таковые убийства, ответствовал равно как и ранее, иными словам, что порой то происходило в Машеколии, как то в большинстве случаев, порой же в Тиффоже или же иных местах.

Засим же объявил и засвидетельствовал, что большей своей частью, иными же словами, наибольшим числом сказанные мальчики и девочки, с каковыми сказанный же Эгидий де Рэ предавался любодеянию, и каковые были убиты в те времена, когда ему, свидетелю, случилось нести свою службу, избирались из среды нищих, искавших себе милостыни, порой самим сказанным Эгидием самолично, или же иным к тому способом, ибо иногда случалось, что сказанный Эгидий сам производил отбор по своей прихоти, или же приказывал таковой произвести сказанному же Силье, Генриету, или же таковому свидетелю, каковые затем тайным к тому образом их доставляли в покои сказанного же Эгидия.

Засим же, особо обращая на то внимание, он объявил и засвидетельствовал, что некая Катерина, супруга некоего же художника именем Тьерри, обретавшаяся в Наннете, передала сказанному же Генриету, собственного своего брата, о каковом деле сказанный же свидетель о его же утверждению прослышал от такового Генриета самолично, дабы таковой доставлен был к сказанному же Эгидию де Рэ дабы таковой принят был на службу при его капелле, каковую надежду питала, каковой же Генриет его принял и привел к названному же Эгидию, обвиняемому, иными словами, его доставил или же переправил к нему в сказанный же замок Машеколий. Сказанный же и названный Эгидий, обвиняемый в скором после того времени познал вышеуказанного мальчика телесно и любострастно, после чего собственной же рукою погубил. Спрошенный, каковым образом он о том узнал, ответствовал, что при том присутствовал и то видел самолично.

Засим же, таковой свидетель объявил, что по приказу сказанного же Эгидия, желая таковым образом снискать его благосклонность, доставил ему некоего юного и красивого мальчика из Роши-Бернарды^[12], Нантесского диоцеза в сказанный же замок Машеколий, какового передал затем сказанному же Эгидию, тот же, предался с таковым преступному любодеянию, после чего сказанному мальчику перерезали горло вслед за прочими, названными выше.

Засим же объявил и засвидетельствовал, что сказанный Эгидий заполучил к себе некоего мальчика, состоявшего в услужении при сказанном магистре Франциске Прелати, каковой отличался особенной красотой, при том, что сказанный Эгидий, обвиняемый, совершив с таковым блудодеяние, такового же убил или приказал убить вышеуказанным способом.

Засим же объявил и засвидетельствовал, что он сам, т.е. сказанный свидетель вкупе со сказанным Генриетом на праздник Пятидесятницы Господней прежде того бывший^[13], вдвоем отыскали в Новом Бурге, что в приходе Св. Сириция, что в Нантесском диоцезе, некоего мальчика или же юношу, весьма красивого собой, возрастом около пятнадцати лет, обретавшегося в доме некоего Родиго,и такового доставили к сказанному Эгидию, обвиняемому, каковой в те времена располагался в монастыре кордельеров^[14] в сказанном же месте, где сказанный же Эгидий совершил и предался с таковым ребенком блудодейству, отвратительным к тому образом, как то указано было выше, после чего сказанный свидетель вкупе с Генриетом, по приказу сказанного же Эгидия, умертвили сказанного же юношу, перерезав ему горло, и доставили его в крепость Машеколий, где и предали сожжению в покоях сказанного же Эгидия, обвиняемого.

Засим же, объявил и засвидетельствовал, что около двух с половиной лет назад, как он то полагает, некий житель Нанта, именем Петр Жаке, обыкновенно именуемый Принсе^[15], при особе какового состоял некий слуга, внешности весьма приятной, бывший четырнадцати лет от роду, или около того, какового он отдал в услужение сказанному Эгидию, обвиняемому, дабы тот заступил на место постельничьего и комнатного слуги, ибо сказанный свидетель изъявлял желание таковое покинуть, и с таковой просьбой неоднократно обращался к Эгидию, обвиняемому, каковой затем, предавшись со сказанным мальчиком отвратительному блудодеянию, способом, каковой изложен был выше, засим же умертвил его собственными руками.

Примечания