Анна Бургундская, преданная сестра и верная супруга/Глава 1. Девичество. Герцогиня Бургундская

Материал из Wikitranslators
(Различия между версиями)
Перейти к: навигация, поиск
Строка 8: Строка 8:
  
 
<div style="text-align: right; direction: ltr; margin-left: 1em;">'''Памяти друга, сегодня, 10 апреля 2020 года погибшего от короновирусной инфекции.'''<br />
 
<div style="text-align: right; direction: ltr; margin-left: 1em;">'''Памяти друга, сегодня, 10 апреля 2020 года погибшего от короновирусной инфекции.'''<br />
'''С печалью и благодарностью посвящает эту книгу - автор.'''
+
'''С печалью и благодарностью посвящает эту книгу - автор.'''</div>
 
== Детство ==
 
== Детство ==
  

Версия 00:38, 11 апреля 2020

Анна Бургундская, преданная сестра и верная супруга "Анна Бургундская, преданная сестра и верная супруга" ~ Глава 1. Девичество. Герцогиня Бургундская
автор Zoe Lionidas
Глава 2. Замужество. Герцогиня Бедфордская




Памяти друга, сегодня, 10 апреля 2020 года погибшего от короновирусной инфекции.
С печалью и благодарностью посвящает эту книгу - автор.

Содержание

Детство

Семья

Anne, Duchess of Bedford (detail) - British Library Add MS 18850 f257v cropped.jpg
Анна, будущая герцогиня Бедфордская.
Мастер Бедфорда «Анна Бедфордская и св. Анна» (фрагмент) - «Часослов Бедфорда» - Add. 18850, fol. 257v. - Ок. 1410—1430 - Британская библиотека, Лондон

На сей раз, дорогой читатель, мы переносимся в бургундский Аррас, город, который много лет спустя после смерти нашей нынешней героини получит благодарную память французов как место, где навсегда завершится договором и примирением затянувшая гражданская война, известная под именем «противостояния арманьяков и бургундцев». Но это случится много позднее, уже после смерти герцогини Анны.

А пока на календаре — сентябрь 1404 года, и во всех церквях города празднично звонят и перекликаются колокола — у герцога Жана II, прозванного Бесстрашным, вновь родилась дочь! Надо сказать, что семья эта в искомое время была уже достаточно многодетной: пять девочек и один мальчик — будущий герцог Филипп III. Конечно же, матери и отцу хотелось бы еще наследника, мало ли что могло произойти с единственным сыном!… но, как принято было говорить в те времена, Господу было так угодно.

Первая из сестер, Маргарита, появилась на свет в 1393 году, будучи, таким образом, десятью годами старше своей новорожденной сестры. Как и следовало ожидать, дочь столь высокопоставленного вельможи (шутка сказать — ее отец приходился двоюродным братом самому королю!) была едва ли во младенчестве обручена с дофином Франции — Карлом, старшим ее четырьмя годами. Свадьбе этой состояться было не суждено, так как дофин, подточенный туберкулезом, скончается в 1401 году.

Впрочем, бургундское семейство это не смутило, и энергичный дед нашей героини, Филипп Смелый, в марте 1403 года сумел добиться от королевской четы твердого обещания обвенчать его внучку с новым дофином — Людовиком, бывшим на сей раз четырьмя годами младше невесты. 30 августа, 1404 года, то есть приблизительно за месяц до рождения нашей героини, венчание состоится, но забегая вперед, скажем, что никому счастья не принесет, так как ни любви, ни простого уважения друг к другу у супругов наблюдаться не будет, а в конечном итоге дофин также скончается восемнадцати лет от роду, и дважды несостоявшаяся королева Франции вынуждена будет вернуться домой. Но это в будущем, а сейчас юная невеста дофина живет в Париже под опекой старательной, хотя и недалекой королевы Изабеллы Баварской.

Второй дочери, Марии, едва исполнилось восемь лет. Пока что родители только начали задумываться над вариантами ее замужества. Годом спустя она станет невестой Адольфа I, герцога Клевского, и покинет отчий дом лишь в 1415 году, когда этот брак станет реальностью. Особой роли в нашей истории она не сыграет.

Третьей, Жанне, родившейся в 1399 году, не суждена будет долгая жизнь. Дата смерти девочки неизвестна, и так же неизвестно, успела ли наша героиня познакомиться и сдружиться со старшей сестренкой, или запомнила только, что такая у нее была, но скончалась еще до ее рождения или в годы, столь ранние, что будучи еще младенцем, Анна попросту не могла сохранить о том никаких воспоминаний.

Изабелла, точного года рождения которой история не сохранила, выйдет замуж за графа де Пентьевр в тот год, когда сестре Анне исполнится едва лишь три года, и также покинет Бургундию, чтобы умереть в 1412 году.

Следующая (?) Катерина, проживет жизнь короткую и достаточно трагическую, дважды невеста, она так и не сделавшись супругой, также умрет в достаточно юном возрасте.

Тремя годами позднее у нашей героини появится еще одна сестра — Агнесса. Ей предстоит выйти замуж лишь в 19 лет, достаточно поздний срок по тем временам, превратившись в графиню Клермонскую, впрочем, лишь до тех пор, пока супругу не пришло бы время унаследовать богатое Бурбонское герцогство. Судьба отмерит ей целых 69 лет, достаточно много по тем временам.

И наконец, единственный сын, гордость и надежда бургундского рода. Год рождения — 1396, как мы увидим, знаковый для герцогского семейства. Юные годы он вынужден будет провести в Генте, изготовляясь к роли будущего правителя, и потому видеться с любимыми сестрами он сможет лишь урывками.

Рождение и первые годы

Портрет Маргариты Баварской (картина неизвестного художника).jpg
Мать, Маргарита Баварская.
Фламандская школа «Портрет Маргариты Баварской, супруги Жана Бесстрашного, умершей в 1424 году». - XVI век. - Дерево, масло. - Музей Хоспис Контесс. - Лилль, Франция

Точная дата рождения малышки неизвестна — обычно полагается, что очередное радостное событие в герцогской семье случилось во второй половине сентября, а еще вернее — в последних числах этого месяца, так как церемония крещения (датируемая обычно 30 сентября) в согласии с традициями того времени, должна была иметь место в первые дни жизни новорожденного ребенка. Детская смертность была ужасающей, множество малышей не проживало на свете больше двух-пяти дней; а некрещеной душе, как твердо верили в те времена, была одна прямая дорога — в ад.

Нам неизвестно, от кого малышка унаследовала свое имя — в отличие от мальчиков, для которых имена предлагалось придирчиво выбирать в память о самых прославленных предках того или иного аристократического рода, для девочек в этом вопросе допускалась куда большая свобода. Посему, вполне возможно, что предпоследнюю дочь герцога назвали в честь какой-нибудь прапрабабушки с той или иной стороны, или быть может, супруги или матери какого-нибудь из герцогских вассалов или союзников, чьему самолюбию требовалось польстить. Столь же возможно, что имя было дано в память о высокочтимой в Средние века св. Анне — матери Богородицы. Поставим на этом точку, так как лучших сведений в данный момент не существует.

Воспреемница от купели — Жанна Люксембургская, супруга младшего брата отца — Антуана Бургундского. Она скончается четыре года спустя… к сожалению, это семейство понесет еще немало потерь. Крестный отец — совсем еще юный Артюр, граф де Ришмон, в далеком будущем коннетабль Франции и прославленный победитель в Столетней войне. Пока же будущему герою всего лишь 10 лет, совсем недавно он потерял отца — по слухам, отравленного, — и теперь вместе с прочими детьми Жана Бретонского принят под опеку бургундского семейства. Надо сказать, что речь идет далеко не о благотворительности, бретонские земли — слишком лакомый кусочек, и посему их герцога и его ближайшую родню обязательно следует числить среди союзников. План этот, надо сказать, благополучно провалится, однако, юный Артюр в бытностью свою в герцогском семействе безоглядно влюбится в старшую из сестер — Маргариту, и после долгих мытарств, этот роман благополучно завершится браком, причем немалую роль в достижении столь счастливого конца сыграет наша героиня… однако, не будем забегать вперед.

Для малышки были уже загодя приготовлены теплые покои, обтянутые драгоценной шелковой тканью, резная кроватка из дерева (опять же в согласии с тогдашней медициной это облегчало ребенку дыхание), погремушки из тонкого серебра, и наконец, немалый штат прислуги, должный с первых дней опекать и нянчить маленькую герцогиню.

Бабушка новорожденной, Маргарита Мальская, немедленно озаботилась тем, чтобы прислать для внучки придирчиво избранную кормилицу, однако, герцог Жан и его супруга, Маргарита Баварская, вежливо отказались, отправив явившуюся к ним женщину назад на том основании, что кормилиц у малышки «вполне достаточно». Реальной причиной, судя по всему, был некий разлад в герцогской семье: когда после смерти любимого супруга, герцогиня Маргарита навсегда покинула Бургундию, обосновавшись в Ле-Кенуа, во владениях своего покойного отца, и более того, завещала похоронить себя именно там, а не рядом с мужем, как то требовала непререкаемая средневековая традиция.

John duke of burgundy.jpg
Отец, Жан Бургундский, прозванный Бесстрашным.
Неизвестный художник фламандской школы «Жан, герцог Бургундский». — Дерево, масло. - ок. 1500 г. - Музей Хоспис Комтесс. - Лилль, Франция

Впрочем, старую герцогиню подобный отказ, по всей видимости, не смутил, так как месяцем спустя, когда невестке пришло время подняться после родов, Маргарита Мальская уже самолично появилась в Аррасе, щедро наградив деньгами роженицу а также многочисленную прислугу как ее самой, так и новорожденной малышки. Неизвестно, что думала, или что говорила суровая старая герцогиня, склонившись над кроваткой с младенцем и пристально вглядываясь в лицо новорожденной. Эта первая встреча, скорее всего, будет и последней, старая герцогиня Мальская скончается полутора годами спустя, и девочка, по всей вероятности, не сохранит о ней никаких воспоминаний.

Конечно же, к дочери герцога кроме кормилицы и нянек была приставлена также воспитательница, должная не только помогать ребенку делать первые шаги и произносить первые слова, но также со временем привить ей первые представления о религии. Имя этой женщины история не сохранила, однако, судя по всему, ее усилия увенчались успехом — герцогиня Анна со временем превратится не просто в набожную, но ревностную католичку, способную в проявлении своего благочестия к самым неожиданным выходкам. Но все это, опять же, в будущем.

Пока же малышку опекает также целый штат докторов. Удивляться тут нечему, дорогой читатель, как было уже сказано, детская смертность в те далекие от нас времена была по-настоящему ужасающей, родители, по сути дела, могли вздохнуть свободно не ранее чем отпрыску исполнялось три года, и то — опасность попросту снижалась, но никогда не исчезала до конца! Среди множества предписаний немалую роль играла диета — по материалам трактата «Касательно распорядка и правил кормления королевских детей, детей принцев крови или владетельных сеньоров» Жана Деспара — личного медика, приставленного в детстве к племяннику нашей героини, мы можем о том судить в достаточной мере.

Так Деспар советует для ребенка, по возрасту уже отнятого от груди и постепенно приучаемого к «взрослой» пище, завтракать в 7-8 часов утра, причем подавать ему следует яйцо, сваренное «в мешочек», поджаренный на решетке мягкий белый хлеб и в качестве десерта — печеное яблоко. На обед предлагается суп из нежирного мяса или птицы, рыба без костей, в качестве десерта — печеное яблоко, щедро посыпанное сахаром, груша или мягкое бланманже. Ужин, по мнению доктора «должен быть похож на обед, но быть легче для желудка». Кроме того, почтенный медик настоятельно советует с детства прививать благородному господину или даме застольные манеры — есть понемногу, пить маленькими глотками, не шуметь за столом, не размахивать руками… короче, список достаточно обширен.

До семи лет по средневековым понятиям ребенку полагалось в свое удовольствие играть и веселиться. Сколь о том можно судить, юная Анна росла егозой — с трудом дождавшись, когда служанки оденут на нее длинную детскую рубашку и причешут непослушные волосы, она стрелой неслась в сад к сестрам и брату, или в покои к отцу, если тот, конечно же, был дома. Отца девочка обожала, и обожание это она пронесет через всю свою жизнь. Но об этом позднее, а пока заметим, что судя по всему, с юных лет малышка стала проявлять еще одно характерное свое качество: непробиваемое упрямство. Действительно, если ей случалось что-то для себя решить, свернуть маленькую бургундку с раз и навсегда выбранного пути было уже невозможно. Это качество, само по себе быть может, и неплохое, станет причиной ее ранней гибели… но опять же, обо всем по порядку.

Короткое, но счастливое время

Lambert doomer portrait of two young girls with a pet dog and a doll s.jpg
Такой же некрасивой, но жизнерадостной малышкой была наша героиня.
Ламберт Домер «Две девочки с собачкой и куклой». - 1682 г.. - Дерево, масло. - Частная коллекция. - Германия.

Итак, сколь мы о том можем судить, короткое детство нашей героини было очень счастливым. В окружении любящей семьи, в шумной компании сестер (а порой и старшего брата), малютка Анна часами могла пропадать в огромных садах, огородах, в полях и замковых службах, лазя всюду, где только можно было пролезть, и возвращаясь домой раскрасневшейся, с горящими от возбуждения глазами, а порой и разорванным платьем. В шумных играх вместе с господами охотно принимали участие многочисленные дети замковой прислуги — в те времена, ситуация вполне обычная. Подобной дружбе не препятствовали, разница между господами и представителями низших классов в полный рост заявляла о себе не раньше, чем когда те и другие достигали подросткового возраста. Малышка была среди прочего жалостлива, и порой, сколь о том можно судить, прислуге или нищим у городской церкви не раз и не два перепадали из ее рук скромные подарки или даже хорошенькие серебряные монетки, после чего, смущенная сыпавшимися со всех сторон благословениями, девочка вихрем уносилась прочь.

И конечно же, были куклы — деревянные, глиняные и даже дорогие фарфоровые, в пышных платьях из золоченого шелка, бархата и тяжелой парчи, с волосами из шелковых очесов и старательно прорисованными лицами. Вместе с прочими девочками Анна погружалась с головой в игры «в семью», «в путешествие», «в церковь» — благо, детские запросы мало изменились с тех времен. Азартными и долгими были также игры в мяч и лапту на свежем воздухе, беготня и прятки в самом замке, когда наступали холода… короче, Анна сохранит о Бургундии и семье своего отца лишь самые теплые воспоминания.

Семейство также любило и баловало детей, впрочем, касательно маленькой Анны у заботливых родителей были свои треволнения — девочка росла некрасивой. Нет, уродливой ее назвать также было затруднительно, но природа по какому-то своему капризу наградила эту принцессу, занимавшую одно из высших мест в иерархии того времени — типично деревенской физиономией, которая подошла бы скорее фермерше из глухого фламандского хутора. Маленькие глубоко посаженные глаза, бледно-голубые и достаточно невыразительные, тяжелый нос, лицо круглое и краснощекое, и в довершение всего, копна жидковатых волос, похожих на прошлогоднюю солому.

Коротко говоря, единственно чем могла бы похвастаться юная герцогиня Бургундская были изящные аристократические руки с тонкими пальцами — которые она в более позднем возрасте, когда придет время позировать художнику, станет подчеркнуто выставлять напоказ. Вполне возможно, что родители робко надеялись, что эта не слишком впечатляющая для высшей аристократки внешность все же улучшится с годами. Однако, надеждам этим не суждено было сбыться. Анна до самой смерти останется дурнушкой, впрочем, и остальные сестры Бургундские будут не намного лучше нее. Да и в кого им было уродиться красавицами? Грубоватая, сельской внешности бабка — Маргарита Мальская, некрасивый отец, бесцветная мать; в этом семействе выделялся разве что покойный дед — Филипп Смелый — смуглый и горбоносый, чем-то похожий на итальянца. Однако, сколь то ни прискорбно, ни один из детей или внуков его своеобразной внешности не унаследовал.

Повзрослев, герцогиня Анна в полной мере осознает этот свой недостаток, когда во время любимых конных прогулок вместе с сестрами и братом ее будет преследовать недовольное ворчание стариков, для которых понятие «принцесса» по старинке намертво срослось с эпитетом «прекрасная». Посему, не раз и не два вслед Анне и ее сестрам будут лететь не слишком лестные слова, самым мягким из которых будет «страхолюдина»! В наше время бургундская принцесса, скорее всего, легла бы под нож пластического хирурга, но в Средние века за неимением подобной возможности, приходилось волей-неволей утешать себя тем, что такова Господня воля. Впрочем, в ее положении существовали средства чтобы хоть как-то компенсировать подобный недостаток. Наряды и украшения!…

Едва малютке Анне исполнится семь лет, и ей придет время облачиться уже в наряд взрослой женщины, подлинная страсть к роскошному платью заявит о себе со всей силой. С этого времени и до самой смерти никогда юная герцогиня не появится на людях иначе как в длинных робах со шлейфами и уппеландах с золотым шитьем, с ног до головы буквально усыпанная драгоценностями, блеск которых должен был, по-видимому, скрашивать ее неказистую внешность. Впрочем, всему свое время, тем более, что девице столь высокого ранга, уступавшей в этом лишь августейшей семье, вряд ли было возможно остаться без супруга… а на все остальное можно было столь же благополучно не обращать внимания.

А пока что детство продолжалось. Трехлетней малышке предстоит надолго распрощаться с одной из своих старших сестер — Катерина Бургундская помолвлена с Людовиком III, наследником анжуйского герцога, 2 ноября 1407 года брачное обязательство было торжественно подписано обеими сторонами, причем герцог Жан Бургундский обязывался выплатить за дочь 150 тыс. золотых экю в качестве приданого, а самой девочке, по обычаю времени, следовало немедля отбыть в Анжер, и в дальнейшем воспитываться в семье будущего супруга, до тех пор, пока оба не войдут «в подобающий тому возраст».

Свадьба эта никогда не состоится, но конечно же, сейчас еще никто не может об этом знать. Зато девочка, которой по обычаю времени, в радужных красках описали красоту будущего жениха, а также богатство и роскошь анжуйского двора, уезжает прочь, полная самых захватывающих надежд. Вслед за невестой тянется длинный обоз, доверху нагруженный сундуками с нарядами, золотыми и серебряными украшениями, коврами и даже мебелью для будущей супружеской спальни. Вероятно, малышка Анна, еще плохо понимающая, что значат все эти хлопоты, провожает сестру со слезами, и утешается только тем, что ей обещают — Катерина будет писать и рассказывать о своей жизни на новом месте, и кроме того, когда придет время, приедет навестить отчий дом; к тому же, и сами бургундцы не откажут себе в удовольствии погостить у новых родственников!

Подросший ребенок

Léo Schnug - medieval jousting scene.jpg
Рыцарский турнир - любимое развлечение средневековой знати.
Лео Шнуг «Средневековый турнир». — Фреска. - Большой зал, замок Верхний Кёнинсбург. - 191-1914 гг. - Эльзас, Франция.

Герцогское семейство не привыкло надолго задерживаться в одной из своих резиденций — просто надоедало, да и прислуге требовалось как следует вычистить и вымыть тот или иной старинный замок после шумного пребывания в нем господина с чадами, домочадцами и многочисленной свитой. Посему, для юной девочки становились настоящим праздником переезды во многочисленные города и замки, принадлежавшие ее семейству — Рувр, Осонн, Бон, и конечно же, любимый Дижон — вечно шумную и веселую столицу герцогства Бургундского.

Несложно представить, как малютку наряжали для подобных случаев в дорожное платье, как суетились слуги, загружая многочисленные возки и конные носилки всем необходимым — а в те времена мебель и одежду принято было возить с собой, из раза в раз устраиваясь на новом месте. Как девочка торопила отъезд, и затем с любопытством пожирала глазами зеленые поля и ухоженные деревеньки Бургундии, мимо которых неторопливо двигался ее возок в окружении не только многочисленной мужской и женской свиты, но и вооруженной стражи. Положим, ее деду и отцу удалось установить в герцогстве достаточно прочный мир… однако, предосторожностью пренебрегать не следовало ни в коем случае!…

На календаре — 1412 год, малышке Анне наконец-то исполняется семь лет — возраст, которого в Средневековье дети ждали с особенным нетерпением. Впервые наравне со взрослыми ей полагалось принять свое первое церковное причастие, и с этого времени полагаться уже не ребенком (infans), но девицей — puella, с присущими этому статусу новыми, и порой достаточно необычными правами и обязанностями. Во-первых (это было, конечно же, приятное известие) Анне полагалось впервые облачиться в платье взрослой женщины, которое ей теперь отныне носить, и — наконец-то! дать себе полную волю в том, что касалось дорогих материй и драгоценностей.

К счастью, в те времена герцог и герцогиня могли себе позволить потакать невинным капризам юной дочери. Бургундский двор во второе десятилетие нового века — один из самых пышных и шумных в Европе, сам по себе предоставлял бесконечные возможности для удовольствий и развлечений. Повзрослевшей девочке стало наконец-то возможно присутствовать на официальных приемах, где из раза в раз появлялись колоритные иностранные послы, прибывшие из стран столь далеких, что одно имя их в ушах девочки звучало как сказка — Италия, Блистательная Порта, Мавританская Испания!… Конечно, шуметь, громко высказывать собственное мнение или как-то иначе притягивать к себе внимание многочисленных гостей герцогской дочери не полагалось, зато можно было комфортно расположиться в своем низеньком кресле рядом с матерью и отцом, пожирая глазами все это чужеземное великолепие, а затем, уже в собственных покоях, захлебываясь от восторга, делиться впечатлениями с младшей сестрой, которой по возрасту вход в большую залу все еще был заказан.

Зато обеим было возможно — и даже нужно, из раза в раз принимать участие в пышных крестных ходах, неторопливо двигавшихся от одной почитаемой церкви к другой во время праздника Тела и Крови Господних, а также присутствовать и со всей истовостью молиться во время многочисленных месс и проповедей, когда в качестве сопровождения голосу священника звучал орган и пел удивительной красоты церковный хор, придирчиво отобранный для герцогской столицы. Повторимся, свою искреннюю и чистую веру герцогиня Анна сохранит до конца своей недолгой жизни.

Герцог Жан, прозванный Бесстрашным, отец нашей героини, также питал немалую слабость к пышным зрелищам и развлечениям. Конечно, бургундскому двору той поры еще достаточно далеко до умопомрачительной роскоши тех времен, когда на герцогскую корону наденет на себя старший брат нашей героини — Филипп, но уже в те времена многочисленные празднества и пиры могли поразить воображение своим недюжинным размахом. Во дворце герцогов бургундских бесконечной чередой сменяли друг друга пиры, танцевальные и поэтические вечера, и наконец, к вящему удовольствию горожан — рыцарские турниры, проводившиеся на специально выделенных для того ристалищах. Без всякого сомнения, молодой герцог Жан и его жизнерадостная супруга находили немалый вкус в этих дворянских благородных развлечениях; но кроме того не следовало забывать и о моментах чисто политического характера. Пиры и приемы были можно сказать, почетной (хотя и достаточно обременительной с денежной точки зрения!) обязанностью хозяина крупного феодального владения, должного подобным образом и раза в раз демонстрировать свое могущество и щедрость, тогда как турниры служили одновременно воинскими учениями и стратегической игрой, а также исподволь подсказывали соседям, по обыкновению жадным до чужих владений, что герцогство сильно, и его хозяина лучше не дразнить. Однако, юной девочке, конечно же, не было дела, Анна вместе со старшими сестрами и братом с головой окуналась в пенящийся омут молодого и жизнеутверждающего веселья.

Бургундское семейство на фоне истории и политики своего времени

Героический дед

Capture Jean le Bon.jpg
Битва при Пуатье (1356 г.).
Франсуа Гизо «Пленение Иоанна Доброго» - Франсуа Гизо «История Франции от древнейших времен вплоть до 1789 года» (книжная гравюра). - 1870-1975 гг.

Впрочем, как в любое время и в любой стране, новые права подросшей девочки сочетались с не менее строгими обязанностями. Семилетней малышке полагалось со временем все больше отказываться от кукол, качелей и салочек в саду ради взрослых занятий и серьезного — по тем временам — образования. Судя по всему, в полном соответствии с обычаями тогдашней Франции, первые уроки чтения, письма, арифметики и закона Божьего девочка получила от матери, которую затем сменили уже опытные гувернантки и монахи-учителя. Сколь мы можем о том судить, Анне как и ее сестрам преподавали современные языки — французский и фламандский, равно распространенные в этом смешанном регионе, латынь — пусть и в достаточно скромном объеме, достаточном, однако, для того, чтобы осмысленно сопровождать церковную службу и ознакомиться на досуге с содержанием Вульгаты и многочисленных жизнеописаний христианских святых.

Начатки географии, истории, и конечно же, рукоделие и обязанности будущей жены и матери — таким был нехитрый умственный багаж тогдашней дворянки. Кроме того, ей следовало всерьез озаботиться верховой ездой (в чем Анна, по всей видимости преуспела в полной мере), а также танцами, умением играть на арфе или новомодной гитаре, вести приятную беседу, и наконец, обладать изящными манерами, полагающимися дочери одного из высших вельмож французского королевства. Судя по всему, девочка училась достаточно охотно; до конца жизни она сохранит страсть к чтению и книжной мудрости; вплоть до того, что свадебным подарком практичного жениха, как видно, в полной мере успевшего навести справки о пристрастиях своей будущей половины, будет именно богато украшенная книга.

И конечно же, на девочку, должную среди прочего, полностью вписаться в ежедневную жизнь и обычаи своей страны и своего класса, обрушилась настоящий поток, водопад, нет, лавина информации. В первую очередь Анна получила исчерпывающие сведения о своем высоком статусе — дочь кузена самого короля, по матери — дальняя родня германских императоров, принцесса, и наследница одной из частей огромного бургундского владения, она должна была со временем стать супругой какого-нибудь герцога, графа, или наконец, иностранного принца, на которого падет выбор ее родителей.

Девочка привыкала испытывать благоговение перед памятью своего великого деда — герцога Филиппа, которого, конечно же, никогда не видела, так как старик скончался во время тяжелой эпидемии гриппа за несколько месяцев до ее рождения. У девочки наверняка блестели глаза и лихорадочно горели щеки, когда мать или гувернантка, за вышиванием, у жарко горящего камина, неторопливо вели рассказ о героизме юного Филиппа Бургундского при Пуатье, когда защищая своим телом отца, короля Иоанна II, мальчик, перекрывая ломким голосом лязг и грохот битвы кричал «Отец, вам угрожают слева! Вам угрожают справа!», о тяжелых годах в английском плену, о возвращении в разоренную и ограбленную страну, которую вместе с братом, в недалеком будущем — королем Карлом V он буквально поднял из руин.

О том, как после пресечения прежней династии ему досталось в качества апанажа герцогство Бургундское, ныне составляющее неотчуждаемое владение сына старого герцога, и его же внуков. О том, как скоропостижно скончался король Карл, прозванный Мудрым, и снова ее отец, наравне с двумя старшими братьями, а также братом покойной королевы приняли на себя бремя управления огромной страной вплоть до совершеннолетия совсем еще юного племянника. О том, как им удалось добиться долгого перемирия с англичанами — и война, у позднейших историков прозванная Столетней, надолго остановилась на точке замерзания.

О том, с каким трудом ее деду у его соратникам по государственному правлению удалось подавить целую серию бунтов, охвативших страну во время малолетства ныне царствующего монарха, Карла VI. О том как этот последний, в возрасте 18 лет без всякой благодарности и вознаграждения попросту отошлет всех регентов прочь от двора… однако, Господь в полной мере отплатит юнцу за его наплевательское отношение к тому, кто вынянчил его на руках. В самом деле, не пройдет и нескольких лет после удаления почтенных стариков, как новый король впадет в буйное помешательство, и в подобном положении останется до сих пор, лишь урывками переходя к недолгим просветлениям, которые сменяются очередными приступами буйства… увы, увы…

О том, как только срочное вмешательство старого герцога Филиппа, вернувшегося к власти единственно остановило страну от распада и катастрофы… коротко говоря, дед в глазах совсем еще юной внучки выглядел настоящим героем, саму жизнь свою положившим на благо страны. Касательно того, что герцог Филипп отличался редкой жадностью и очищал королевскую казну столь исправно, сколь на то хватало его сил, девочке, ясное дело, не говорили… впрочем, кто из нас без греха?

Столь же деликатно умалчивалось и о том, что старый герцог в своих бесконечных амбициях и желании прибрать к рукам все соседские земли, до которых только мог дотянуться, довел до банкротства собственное герцогство, так что его вдове с позором пришлось объявлять о своей неплатежеспособности. Посему, в год рождения маленькой Анны герцогство буквально балансировало на краю финансовой катастрофы, от которой его, к счастью, уберег молодой король, не желавший допустить подобного позора для своего кровного родственника, а также отчаянные усилия нового герцога — отца нашей героини.

И еще более обожаемый отец

Бесстрашный убийца

Nikápolyi csata.jpg
Бегство короля Сигизмунда в битве при Никополисе.
Ференц Лор «Спасение короля Сигизмонда». — Фреска. - Большой зал, замок Вайя. - 1896 г. - Вайя, Венгрия.

Блистательные подвиги этого последнего в ее глазах затмевали даже громкую славу деда. Герцог Жан, прозванный Бесстрашным, в юности дрался с турками при Никополисе, за что навсегда стяжал для себя лавры паладина и защитника веры – безотносительно к тому, что битва была самым нелепым образом проиграна. Зато прозвище Бесстрашного осталось за ним уже навечно, и по сравнению с этим бесценным даром, какая важность была в том, что будущего хозяина Бургундии, раздев едва не до нижней рубашки, и привязав в такому же товарищу по несчастью, турецкие янычары пешком гнали до Галлиполи, и в течение целого года морили голодом и жаждой в тюрьме, в постоянном ожидании смерти, которую с огромным трудом удалось отвратить отцу – старому герцогу Филиппу, ублажившему султана огромным выкупом, по величине своей большим, чем все, истраченное на провалившийся поход.

Впрочем, даже после возвращения герцог Жан не чурался сражений и битв, в самом деле бесстрашно подвергая на поле боя опасности свою персону бургундского наследника. Вплоть до самой смерти герцогиня Анна, вслед за сестрами и братом будет едва ли не боготворить своего отца, чья гибель станет для нее тяжелейшим ударом. То, что обожаемый папа на самом деле был попросту убийцей и негодяем, в голову девочке не приходило, как и то, что физическая храбрость, и даже ревностное отношение к делу веры (за которым, скорее всего, в те времена скрывалось попросту юношеское тщеславие и желание устроить себе романтический поход и громкую славу за счет чужого населения) никоим образом не обязаны было сочетаться с честностью и прямотой.

Впрочем, об убийстве малышка Анна ,конечно же, знала – об этом знали все вокруг, да и сам герцог не держал в тайне случившееся, выставляя себя в качестве мстителя и защитника попранной государственности. В коротких словах, дело обстояло следующим образом. Как и следовало ожидать, вокруг впавшего в детство монарха началась жестокая борьба за власть. Изначально в ней побеждал старый и опытный Филипп Бургундский, противостоял ему младший брат короля, Людовик, в те времена еще зеленый юноша, обладавший разве что непомерным тщеславием. Силы этих двоих были явно не равны, посему, опытный царедворец и просто старший по возрасту, сумел надолго отодвинуть королевского брата от вожделенной кормушки, и в течение следующего десятилетия превратиться по сути дела в некоронованного владыку Франции.

Однако, чем дальше, тем сложнее ему становилось выдерживать натиск Людовика Валуа, небезосновательно полагавшего свои права на регентство куда более приоритетными. Ситуация осложнялась тем, что Филипп (также как и его собственный сын!) бывший храбрым рубакой и неплохим государственным деятелем, показывал себя совершенно беспомощным в среде тонких интриг и хитроумных многоходовок, в которых королевский брат явил себя подлинным мастером. Посему, будучи доведенным до белого каления происками этого юнца, герцог не нашел ничего лучшего как ввести в Париж бургундские войска, и грозить противнику прямым насилием над его персоной и его приверженцами.

Assassinat de LouisdOrleans.jpg
Убийство на улице Барбетт. - Поль Леюгер «Убийство на улице Барбетт». - II половина XIX столетия. - Гравюра.

Впрочем, королевский брат, будучи также не робкого десятка, ответил противнику тем же, и обе армии, грозя друг другу, остановились на противоположных берегах Сены, все же не решаясь перейти к полноценной гражданской войне. Кое-как противников удалось помирить, и неизвестно чем все бы это кончилось, не случись старому герцогу Филиппу скоропостижно скончаться во время очередной эпидемии тяжелого гриппа, по всей видимости, сходной с «испанкой» начала ХХ века.

Повторимся, что его наследнику достались расстроенные финансы, нищее герцогство, совершенно разоренное выкупом, отданным турками – и алчные вассалы, желавшие немедленно воспользоваться ситуацией. Знамя восстания поднял предприимчивый Луи де Шалон, поговаривали, что за этим стояла буйная страсть к одной из придворных дам новой герцогини – испанке Хуане де Перельос, которую этот рыцарь-разбойник попросту уволок из герцогского отеля, проложив себе путь с помощью меча. Как и следовало ожидать, за подобное самоуправство мятежника наказали конфискацией всех его владений, а тот, столь же понятным образом, не согласившись с подобным решением, призвал многочисленных друзей и соратников к оружию. (119). К счастью, неорганизованный бунт удалось подавить достаточно быстро, зато финансы и вслед за тем военная мощь герцогства Бургундского были серьезно подорваны.

Деньги следовало изыскать как можно скорее, посему, изначально молодой герцог попытался сделать это в Лондоне, тем более, что Англия была традиционно связана с его владениями выгодной торговлей шерстью и шерстяными тканями. К великой беде (или кто знает – наоборот, к счастью?) для французского королевства, англичане с достаточной холодностью отнеслись к предложениям молодого герцога. Нет, в торговле они были, конечно же, заинтересованы, однако, требовали твердых гарантий безопасности для тех немногих владений, которые им оставил на континенте покойный король. Главной помехой в этом вопросе, как и следовало ожидать, оказался королевский брат, постоянно разражавшийся воинственными речами, и похожий, судя по всему, серьезно взяться за дело.

Хуже того, после смерти старого герцога, Людовик Французский судя по всему, почувствовал себя полновластным хозяином королевства, и вовсе не желал делиться своим новым приобретением с бургундским герцогом, который в свою очередь свято верил (или по крайней мере, делал вид, что верит), будто прерогативы регента и главы государства просто обязаны перейти ему по наследству. Нет, конечно же, никто не желал окончательного банкротства и гибели бургундского герцогства, представлявшего собой надежный заслон аппетитам германских королей, постоянно заглядывавшихся на французские города на востоке, - но и поощрять его непомерные амбиции также никто не собирался. Герцогу Жану выделили солидную сумму для того, чтобы поправить ситуацию, а также неплохое ежегодное содержание, но по сравнению с тем, что предуготовил для себя любимого королевский брат, все это казалось жалкими крохами.

Как известно, герцог Жан был не из тех, кто подставляет другую щеку, и противостояние разгорелось с новой силой, пока наконец бургундец, доведенный до последней крайности своими бесконечными поражениями в подковерной борьбе, решился избавиться от соперника руками наемных убийц. Надо сказать, что все прошло как по маслу: герцогский наемник для «особо деликатных поручений», нормандец Рауль д’Анкетонвилль и его присные сумели выманить ничего не подозревавшую жертву из отеля королевы, где по их позднейшим уверениям, молодой Людовик «весело проводил время», после чего королевского брата попросту зарубили топорами на пустынной и темной ночной улице.

В течение следующих нескольких дней герцог Жан старательно делал вид, что убит горем, и картинно заламывая руки рыдал на похоронах своей жертвы, однако, нервы неопытного еще убийцы не выдержали, и он признался в содеянном Жану Беррийскому – последнему оставшемуся в живых королевскому дяде, обвиняя во всем дьявола, сбившего беднягу с верного пути. Старика, по рассказам очевидцев едва не хватил удар, заливаясь слезами, он кричал, что в один день потерял «обоих своих племянников». Впрочем, это не помешало ему, как видно, из опасения скандала, предупредить бургундца о готовящемся аресте. Посему, наплевав на свое прозвище «Бесстрашного» или решив, что в подобной ситуации обратное будет скорее глупостью, бургундец попросту бежал из Парижа, проскакал несколько суток практически без еды и сна, до тех пор, пока не оказался под защитой собственной армии. Погоня, как видно не ожидавшая от него такой прыти, или не слишком мотивированная, безнадежно отстала по дороге.

Личные инструменты